Выезжая на первый вызов, она скрестила пальцы в кармане халата: загадала, что сегодня со всеми ее пациентами все будет прекрасно.
* * *
В центре города архитектура привередлива. А уж про планировки внутри и говорить не приходится. Но, войдя в квартиру, Лариса вынуждена была себе признаться, что ничего подобного никогда раньше ей видеть не приходилось. Пройдя по узкому, зигзагообразному коридорчику, она оказалась в огромной сорокаметровой комнате с очень высокими потолками. Комната была круглая, но смущало не это. Поначалу Ларисе показалось даже, что у нее троится в глазах или она начала видеть сквозь стены.
Круглая комната делилась на три части, как торт — от середины к краям. Каждая из частей была обставлена совершенно одинаковой мебелью: у стены — шкаф, возле — комод с маленьким трюмо наверху, от шкафа к центру — кровать, с другой стороны — стол. В каждой части комнаты на кровати лежала старуха. То ли эти женщины были родственницами, то ли старость сделала их похожими друг на друга, но Ларисе сначала показалось, что они близнецы. Этакая картинка, повторенная три раза. Единственное отличие состояло в том, что две женщины лежали поверх покрывал, а одна — под одеялом. Несмотря на то что в комнате не было ни единой перегородки, женщины вели себя так, словно их разделяют каменные стены.
— Кому плохо? — спросила потрясенная Лариса, переводя взгляд с одной женщины на другую.
По логике этого зеркального мира, как ей казалось, ответить они должны были хором. Но, вероятно, законы зеркальности не распространялись далее сходного расположения предметов. Потому что все женщины отреагировали по-разному. Одна из них даже не шелохнулась на кровати, словно не услышала вопроса. Вторая поднялась и, напевая, прошла к столу налить себе чаю. Голос подала третья, закутанная в одеяло.
— Ко мне, деточка. Что ж ты так долго не приезжала?
Лариса измерила женщине давление, прослушала сердце и пульс.
— С вами это не в первый раз?
— Да уж куда в первый…
— Укольчик сделаем? — спросила Лариса ласково. — Или в больницу?
— Ой, боюсь я ваших больниц. Лет-то мне сколько! А помереть в собственном доме хочется, а не в казенном. Коли уж… За тем и звала.
Лариса сделала укол. Дождалась, пока состояние старушки более или менее не нормализовалось, и стала прощаться.
— Если что — звоните. Приедем, — пообещала она.
Она попыталась подняться, но старуха ухватила ее за рукав халата и потянула к себе:
— Ты уж, дочка, мимо поедешь, забеги ко мне на минутку. А то больно страшно: помру, а в положенный срок не похоронят. Сама ведь видишь, одна живу. Стакан воды подать некому.