Сталин хотел любой ценой избежать войны. Ее он боялся больше всего. Если Гитлер гарантирует ему мир – пусть даже ценой важных экономических уступок, – он протянет ему руку помощи в каком угодно деле…
Приблизительно такие размышления о тайной политике Сталина содержались в статье, опубликованной в «Сатеди ивнинг пост» за несколько месяцев до 23 августа 1939 года, когда мир был потрясен подписанием пакта Сталина – Гитлера. Не стоит и говорить, что этот пакт вовсе не удивил автора. И Молотов, и Риббентроп объявили о том, что нацистско-советский пакт открыл новую эру в советско-германских отношениях, что очень серьезно скажется на всей будущей истории Европы и всего мира. И это было абсолютной правдой.
Глава 2. Конец Коминтерна
Коммунистический интернационал родился в Москве 2 марта 1919 года. И смертельный удар ему также был нанесен в Москве. Это случилось 23 августа 1939 года, когда премьер-министр Молотов и министр иностранных дел Германии фон Риббентроп подписали нацистско-советский пакт. Но на самом деле падение этой организации началось несколькими годами раньше.
Одним майским утром 1934 года я разговаривал с Волынским, начальником контрразведки ОГПУ, в его кабинете на десятом этаже в здании на Лубянке в Москве. Вдруг откуда-то снизу, с улицы, послышалось пение и музыка. Посмотрев вниз, мы увидели, что там идут демонстранты. Это шагали три сотни членов австрийской социалистической армии шютцбунд, которые героически сражались на баррикадах Вены против фашистского хаймвера. Советская Россия приютила этот небольшой батальон борцов за социализм.
Я никогда не забуду это майское утро: счастливые лица марширующих бойцов Шютцбунда, революционную песню «Братья, вперед, к солнцу, к свободе», дружеское общение с русскими людьми, которые присоединялись к этому небольшому параду. На мгновение я забыл, где нахожусь, но Волынский быстро вернул меня на землю.
– Как вы думаете, Кривицкий, сколько среди них шпионов? – спросил он будничным тоном.
– Ни одного, – сердито ответил я.
– Вы сильно ошибаетесь, – сказал он. – Через шесть-семь месяцев семьдесят процентов из них будут сидеть в тюрьме на Лубянке.
Волынский отлично разбирался в работе сталинской машины. Сегодня на советской территории из этих трехсот австрийцев не осталось никого. Многие были арестованы почти сразу после их прибытия к нам. Другие, хотя и знали, что ожидает их дома, побежали за паспортами в посольство Австрии и вернулись в свою страну, чтобы там подвергнуться долгому тюремному заключению. «Лучше в тюрьме в Австрии, – говорили они, – чем на свободе в Советском Союзе».