Каждый день после лекций я бежала домой, оставляя позади себя одногруппников, которые, сбиваясь в стаю, летели в небольшой сквер неподалеку от университета. В спину мне доносился звонкий смех.
– Лика! Когда уже с нами? – однажды схватила меня за руку одногруппница. Но я пожала плечами и убежала.
«Странная она какая-то», – слышала я частенько. А я боялась, что, оставшись с ними, я не увижу, как домой вернется мама. Она придет в пустую квартиру, поймет, что я пренебрегла ею, и, постояв немного на пороге, развернется, чтобы уйти навсегда.
Мне хотелось открыться им, объяснить, отчего я столь дикая. Только боялась. Эти слова: «У меня пропала мама», – они звучали так страшно, так мерзко, словно я поставлю точку в решенном деле и приму исчезновение как свершившийся факт, который нельзя будет опровергнуть надеждой.
«Мама, где же ты?» – спрашивала я пустоту. Ответа не было. В милиции пожимали плечами, отводя взгляды на старые офисные столы. Я пыталась понять, куда могла пойти мама, но дороги разбегались в разные стороны. Влад? Нет, это было давно, мама о нем никогда не вспоминала после переезда. Тогда я решила поехать на нашу старую квартиру. Вдруг мама забыла, что у нас новая жизнь, и в беспамятстве ринулась в тот дом, где мы прожили столько лет?
Все та же хмурая девятиэтажка. Во дворе крутились желтые качели с облупившейся краской. Перевернутый мусорный бак и пакеты вокруг. Я вошла в подъезд. Запахи пыли и мочи, алкоголя и краски. Шум лифта, ступени. Фрагменты жизни, этот альбом с фотовоспоминаниями внутри, в голове. Вот наша дверь. Я звоню и не понимаю, как это глупо. Просто на минуту мне показалось, что мама могла сюда прийти, вот так же поддавшись этому странному чувству, этому внезапно настигшему прошлому. Так бывает, когда ты не можешь двигаться дальше, не можешь жить, потому что застрял в альбоме с фотографиями прошлых лет. Дверь распахнулась, и на меня уставился мальчик, измазанный шоколадом.
– Сашка, кто там? – крикнула из кухни женщина и торопливо вышла в прихожую.
– Вам кого? – она держала в руке черпак. Я молчала. Мальчик и его мама смотрели на меня. А я заглянула в комнату и увидела, что обои и мебель другие. Почувствовала другие запахи. Мамы тут не было.
– Простите, я ошиблась, – я развернулась и побежала. Вниз по лестнице, вон из подъезда, вдоль дороги к метро. Слышала смех Левки за спиной, крики мамы. Детство пыталось меня догнать, схватить за воротник куртки, обхватить за шею и развернуть обратно лицом к дому, к кладбищу, к темным углам, откуда выползали черные тени пугающих меня чудовищ. Без мамы мне делать здесь нечего. Я забежала в метро, двери вагона захлопнулись.