– Ну что? Не так уж это было и сложно, а? – смеется Ричи, но Марв бежит прямо в туалет.
Бедный Швейцар.
Я целую его сам – в лоб. И выдаю лучший кусок индейки.
«Спасибо», – улыбается пес.
Милая у него все-таки улыбка.
Потом Марв немного приходит в себя и даже смеется вместе со всеми. Но, несмотря на все наши попытки расшевелить его, продолжает жаловаться на вкус псины во рту.
Мы пьем, едим и играем в карты. Потом в дверь стучат, пришел парень Одри. Он присоединяется к компании, выпивает и ест креветки. Хороший парень, глядя на него, думаю я. Но Одри его не любит.
Тут до меня доходит: именно поэтому она с ним и встречается.
Одри нас покидает, но мы решаем, что грустить не о чем. Ричи, Марв и я доедаем все, что можно, потом допиваем все, что было, и идем бродить по городу. В конце Мэйн-стрит горит огромный костер, туда-то мы и направляемся.
Сначала нас немного шатает, но, когда мы доходим до костра, вокруг которого идет общее веселье, хмель почти выветривается.
Какая чудесная ночь.
Народ танцует.
Громко разговаривает.
А вон уже кто-то дерется.
Так всегда случается в Рождество. Люди словно сбрасывают напряжение, которое копилось целый год.
У костра я вижу Энджи Каруссо с детьми. Точнее, это они меня видят и подходят.
По ноге кто-то стучит. Я гляжу вниз и вижу одного из ее мальчиков. Того, кто постоянно плачет.
– Здрасьте, мистер, – приветствует он меня.
Обернувшись, я вижу Энджи Каруссо с мороженым в руке. Она вручает его мне и говорит:
– С рождеством, Эд.
Я с удовольствием принимаю вафельный рожок.
– Спасибо. То, что нужно.
– Это каждому время от времени нужно, – улыбается она в ответ.
По лицу видно: Энджи счастлива от того, что может хоть немного отблагодарить за услугу.
Я откусываю от шарика и спрашиваю:
– Как дела?
– А… – отмахивается она, взглядывая на детей. – Так, помаленьку. Вот пока жива, как видишь. Это тоже неплохо, согласись. – Тут она что-то вспоминает. – Да, спасибо за открытку.
Толпа постепенно относит ее в сторону.
– Пожалуйста! – кричу я вслед. – Хорошо вам повеселиться!
– Приятного аппетита! – смеется она в ответ.
Энджи уже около костра.
– Что это было? – интересуется Марв.
– Да так, одна знакомая.
До этого мне никогда не покупали на Рождество мороженое.
Я смотрю на костер и наслаждаюсь тем, как сладкий шарик холодит губы.
За спиной слышно, как отец говорит сыну:
– Еще раз увижу, дам такой поджопник, что в костер улетишь. Понял, нет?
Потом голос смягчается, и в нем звучит свирепый сарказм:
– А разве мы хотим, чтобы наш малыш упал в огонь? Нет, мы совсем этого не хотим! Да и Санта-Клаус расстроится, правда, сынок?