Мужичок притащил светильники и сопроводил нас глубоко вниз. Здесь было довольно прохладно и, вероятней всего, подвал был преобразован из длинной, уходящей вниз пещеры, сейчас разделенной каменными перегородками. Стены и пол, где хранились продукты, были выложены красным кирпичом. Но продуктов было что-то совсем маловато, и это - осенью. А винный погреб, к моему удивлению, был нетронут. Иван, постучав по бочкам, определил, что они почти все полные.
Да, и зиндан тоже был, как же без него: в дальнем углу располагались вряд три камеры, с обрешеченными и обитыми железом дверьми. Как ни странно, но в подвале было сухо и свежо, видимо, приточно-вытяжная вентиляция работала нормально.
Что сказать, нотариус был прав. Общее впечатление - удручающее. А, судя по состоянию полевых угодий, подобное положение дел наблюдается во всем феоде. Усугубляло еще то, что и полы, и мебель побиты червоточиной, трещали и готовы были развалиться.
Конечно, на два-три года, которые планирую здесь провести, особо вкладываться не стоит, но если не привести все это в приличный вид, то в будущем, продать будет проблематично. Ладно, что такое деньги для любого человека? Это средство для достойной жизни. Так что, будучи человеком, далеко небедным, уподобиться последнему жлобу, и жить, как попало? Решено, делаем конфетку, а деньги... Где они лежат, мы знаем и как их поднять - тоже.
На выходе из донжона толпились с десяток каких-то людей. Заметив, что мужичок лебезит предо мной, все низко склонились.
- Кто вы? - народ, услышав мой вопрос, от поклона разогнулся, и вперед выступили два крепких, добротно одетых крестьянина, один повыше, а второй - пониже.
- Старосты мы, сеньор, - сказал тот, что повыше.
- А скажите мне, старосты, почему половина полей не вспаханы? Почему ваши посевы столь неприглядны?
- Дык, - переступил с ноги на ногу, взглянул и потупился тот, что пониже, - Какие ж они будут, если часть мужиков, наш сеньор в армию продал, а часть в Новый Свет забрал. Вот земли тех, кого нет, и пустуют. А посевы такие, потому, что покойный дон Николо, пусть его Матерь Божья сопроводит в рай, большую часть семян в счет двух десятин будущего налога наперед взял, и продал в Малагу. Да и тягловых лошадей в хозяйствах всего ничего осталось.
- Понятно, отныне я ваш сеньор. Теперь слушайте меня, старосты. Пока не зарядили зимние дожди, все, абсолютно все поля вспахать, даже те, которые уже засеяны, разве что какое поле дало хорошие всходы, там трогать не надо.
- Но как же, ...и земля чужая, - начал мямлить высокий, но пришлось перебить его.