Дом, где она квартировала, находился справа от порта, в квартале ткачей. Времени было уже - около восьми вечера, к этому часу народ с работы возвращался, поэтому, надеялся застать ее дома. У входа в маленькую комнатушку, встретила меня худенькая, бледная женщина, лет тридцати, в когда-то синем, а ныне выцветшем коротком пиджаке с широкими лацканами, шалью на плечах и многоярусной зеленой юбке. А башмаки ее просили кушать. За столом сидел парень, лет четырнадцати, что-то мастерил.
- Мадам Мария?
- Да, но... Вы так назвали меня на французский манер, - она смотрела хмурым взглядом, затем, тряхнула черной гривой волос, вздернула подбородок и сказала, - Вы ошиблись, сеньор, я - не из благородных.
- Прекрасно знаю, кто вы, мадам.
- Что вам угодно, сеньор? - парень, услышав последние слова матери, вскочил, напрягся и угрюмо уставился на меня.
- Разрешите представиться: идальго Микаэль де-Картенара де-Сильва, - вот сейчас вывел их из состояния угрюмости, в состояние удивления, - Да-да, отныне я есть владетель этого феода. Хочу предложить вам работу, да и вашему сыну у меня бы нашлось некое интересное дело, тоже чего-нибудь бы мастерил, не бесплатно.
Вот так и нанял ее с испытательным сроком в три месяца и выдал подъемные в сто пиастров. Сказал, что эти деньги не возвращаются, и она может распоряжаться ими, как угодно. Еще выдал двадцать пиастров на двуколку с лошадкой, так как по хозяйству другой раз придется помотаться, а пешком она не находится. Определил ей плату в одну двадцатую дохода от всего хозяйства. Ее глаза радостно блеснули, видно хорошо знала возможности феода.
Уже давно прошли те три месяца испытательного срока, но об этом назначении сожалеть не довелось ни разу. Она прибыла в замок на управляемой сыном двуколке, прилично одета, с нетерпением в глазах и жаждой деятельности. Как-то сразу все сельскохозяйственные и внутри-замковые дела захватила в свои руки, советовалась только по серьезным хозяйственным вопросам, но в вопросы финансовые не лезла совершенно, понимая, что они находятся только в моей компетенции.
Самую большую комнату на первом этаже распорядился отдать ей. Там сделали специальный ремонт, такой же, как и в гостевых комнатах и оборудовали хорошей спальной и рабочей мебелью.
Ее сын Андрес, как-то потянулся к Ивану и пропадал с ним в кузнице, кстати, в которой когда-то работал родной отец. Но я запретил использовать его в наших делах, даже в качестве мальчика на побегушках. Но выполнять какие-то незначительные кузнечные работы мы ему разрешили, Иван даже кое-чему учил.