Так мы и познакомились с Иваном Тимофеевичем Бульбой. Он куда-то отошел, договорился с хозяином об отлучке, затем, у бочонка с водой умылся, а какой-то парень слил ему на плечи. Одев плотно облегающие короткие штаны, сапоги, рубаху и жилет, обмотав талию кушаком, в который упрятал сложенную наваху и, взяв в руки шляпу-треуголку, вышли на улицу.
Здесь, в промышленном районе, никаких рюмочных не было, поэтому, пошли мы к нему домой. На заднем дворе длинного каменного барака был вход в небольшой чуланчик, размерами три на три метра. Сразу было видно, что обитает здесь человек, привычный к порядку, а не какое-то чмо пропащее. Везде все было чисто, аккуратно и не воняло.
Иван Тимофеевич выставил на столик сулею с вином, две глиняных чаши и хлеб с сыром. Итак, попивая слабенькое розовое, которое неплохо утоляет жажду, мы поведали друг другу о своих злоключениях. Конечно, о наличии сознания, пришедшего из будущей эпохи, ничего не говорил и не собираюсь говорить никому, но о других похождениях рассказал, опять же, не вдаваясь в особые подробности.
Пан Иван прекрасно знал и моего отца, и деда Опанаса, впрочем, кто их у нас не знал. Мало того, оказалось, что через бабку по маминой линии, он приходится нашей семье какой-то дальней родней. Двадцатым волоском собачьего хвоста, как он выразился.
Пять лет назад они прибыли во Францию и сменили сотню наемников, в которой, кстати, служил мой дед, и были направлены в район боевых действий с голландскими войсками. В тот день, его десяток, будучи приставлен к охране молодого герцога Монмуты, участвовал в дурацком бою при Маастрихте. Опытные военачальники подсказывали герцогу о полнейшей безрассудности задуманной атаки, но он был непреклонен, даже капитана мушкетеров д'Артаньяна, чуть ли в трусости не обвинил.
Чудо не случилось и мальчишка Монмут, описявшись, все свое войско положил. Последнее, что пан Иван помнил, так это брызги мозгов, вылетевшие из головы Его Сиятельства графа д'Артаньяна, а очнулся уже в плену.
Испания всегда дружила против Франции со всеми подряд. Вот и в этом случае, отправились пятеро пленных, в том числе и наш казак, на родину одного испанского офицера, в Толедо. Чтобы не быть проданным в рабство, они дали клятву шесть лет отработать там, где скажет хозяин и не убегать, на чем целовали крест. Они могли быть освобождены от обязательств в любой день, если вносили выкуп в сто пиастров за каждого.
Пан Иван кузнечное дело любил, и считай, еще с детства оставшись сиротой, обитал на Сечи, работая в кузне Уманского куреня. Со временем стал неплохим специалистом по ремонту и изготовлению мушкетов и пистолей. Но в походы и набеги вместе с сечевиками ходил обязательно. В результате, добрый казак, пройдя тропами судьбы, очутился в Толедо. Но и здесь, в мастерских у родственника того самого офицера не отбывал отбывальщину, а работал на совесть, заслужив вольное бытие и небольшой доход.