– Пять лет, – сказал Фенимор.
Майор кивнул – свесил голову. Пошаркал ботинком, пытаясь пнуть камешек.
– Машину не вожу, – сказал он наконец. – Не умею. Да и плохо чувствую себя. Личный состав группы цел, но не в себе. Не-а-дек-ва-тен. Прошу помощи. Водички дайте, ребята, наша вся протухла, воняет. Отрава. И еда вся протухла.
Фенимор, приближаясь к нему, достал воду. Майор с трудом выпрямился, стукнулся затылком о дверцу. Пэ-ша его было насквозь мокрым от пота. У него не получалось поднять рук, Фенимор отвинтил крышечку и стал поить его из бутылки. Майор набрал воды в рот, отстранился, прикрыл веки, благодаря. Понемножку проглотил.
– Нельзя много. Я сам с Узбекистана прикомандирован, знаю. Пять лет, мамочки родные. Про семьи наши не знаете?
Фенимор покачал головой. Голос к майору вернулся – у него был, оказывается, внятный такой басок.
– Хотя потею, видите? Значит, воды хватает. У меня один солдат пропал, шёл в авангарде. Не помню фамилию. Если что со мной – передайте.
Фенимор кивнул.
– Так поможете с эвакуацией?
– У нас задание, – произнёс Фенимор.
Майор открыл глаза.
– У меня в кунге срочники, пацаньё. В плохом состоянии, мне пришлось их связать. Водитель на меня напал, порезал ножом. Невменяем. Я один не вырулю… Вы кто по званию? Или вы гражданские?
– Гражданские. Бывший контрактник.
– Нужна помощь, – повторил Алёшичев. – Пять лет… с-сука…
– Куда вас ранили?
– Поверхностный порез. Рёбра. Почти без крови почему-то. Я обработал, это не забота, товарищ. Забота – пять человек рядового и сержантского состава в кунге. Требуется помощь. За вами идёт кто? Вы разведка? Не спасатели?
– Нет. Разведка. Самостоятельная.
– В общем, я понимаю, что структур и приоритетов не понимаю…
– Вадим.
– Вадим. Но я убедительно прошу войти в положение моей группы. Я не доведу машину, своим ходом доставить солдат и сержантов в расположение тоже не смогу. Там умственное поражение. Машина моя в порядке, горючее почему-то есть. Я заводил её… утром, давно. Чтобы посмотреть.
– Вадик, – сказал из-за спины Весёлой. – Мы в Беде, правил нет, я понимаю, но нечеловечески будет.
– Проверь их машину, ведомый, – приказал Фенимор. – Давайте я вам помогу встать, товарищ майор.
– Ноги отсидел, понимаете, – сказал майор, стыдясь этого. Фенимор подхватил его под предплечье, поднял и отвёл от машины. Весёлой нырнул в кабину. Фенимор снова поднёс бутылку к губам Алёшичева, и теперь тот допил её почти до конца. Видно было, что он изо всех сил сдерживает глотки. Под распахнувшимся кителем мелькнул чистый бинт с небольшой точкой крови в центре. «Шестьдесят шестой» завёлся, Весёлой выставился на Фенимора в окошко.