Его руки взлетают к моим волосам, хватая, сжимая и потягивая за каждую прядь. Я стону в его рот, язык моего тела говорит ему, чтобы он двигался дальше.
Если бы это не было так неправильно, то я бы пригласила его в свою комнату, легла бы на кровать и молила бы его ко мне прикоснуться.
Но Хьюстон разрывает поцелуй, словно может читать мои мысли. Его рука движется вниз к моему подбородку в извиняющемся жесте.
— Мне нужно уйти, прежде чем я не смогу остановиться.
Я хочу умолять его не уходить. Ужасно хотеть что-то, что ты не должен хотеть. «Не останавливайся», «Продолжай» — эти слова, которые я хочу выкрикнуть. Но страх держит мой рот закрытым, а мои глаза широко открытыми от удивления из-за того, как его губы ощущались на моих.
Он целует уголок моего рта, его язык скользит по моей нижней губе.
— Позволь мне уложить тебя в постель.
Очко в его пользу. Я хочу этого. Он выдавливает улыбку видя явное возбуждение на моем лице.
— Чтобы уложить тебя спать.
Он сжимает меня в своих руках и относит в мою комнату.
— Хорошая комната, — говорит он, оглядывая мою коллекцию сумок и медицинских журналов, разбросанных повсюду.
Хьюстон опускает меня на кровать, пушистое пурпурное одеяло охлаждает мою кожу, и мгновение комната вращается. Он укрывает меня одеялом, и поглаживает мою лодыжку через него.
— Приятных снов, Марли.
18 марта
С приближением даты, я становлюсь безумным человеком. Моих мыслей и действий больше нет, и я больше не могу их контролировать.
Я бросаю свой галстук. Черт, мне сегодня ничего не хочется делать. Прошлой ночью, примчаться к дому Марли — было для меня легким решением. Она была пьяна, ей было больно… но почему я ее поцеловал? Хороший вопрос.
Ее губы были для меня красноречивее всяких слов, они умоляли ее поцеловать. Я никогда, ничего и никого не хотел больше, чем ее.
Если я не остановлюсь, есть большая вероятность того, что Марли могут выгнать из медицинской школы. Меня это волнует. Почему? Потому что она не похожа на других.
Она была силой, возникшей из ниоткуда, побуждавшей меня к действиям. Она являвшейся причиной моего странного поведения.
Я покупаю билет на поезд в Принстон. Я еду к своим родителям. Но боюсь встречаться с ними. Там всегда все происходит одинаково.
Сожаление. Печаль. Боль. Эмоции, от которых мне становится плохо. Эмоции, от которых я бы хотел избавиться. И каждый день я пытаюсь их вытеснить. Кому вообще, нужны чувства?
Поезд приезжает в Принстон, и я беру такси.
— Привет, мама, — приветствую ее, когда вхожу в счастливый дом, в котором я вырос. И снова я ничего не чувствую.