Он улыбается, когда я достаю из-за спины свою руку с трусиками. Разжимаю пальцы, и он выхватывает трусики с моей ладони.
— Мои, — утверждает он, его глубокий голос понижается на октаву.
— Хм, нет. Хьюстон, — говорю я и разум возвращается постепенно ко мне, протягиваю руку к трусикам, — отдай их мне, и можешь идти.
Выскальзывает кончик его языка, смачивая губы.
— Включи стиральную машину, Марли, — инструктирует он меня, просовывая мои трусики в свой карман. Часть меня думает, что это горячо: мои трусики будут в его кармане, пока он будет заниматься исследованием с Анной Томпкинс. Другая часть боится того, что они выпадут, и каким-то образом все узнают, что они мои. — Включи стиральную машину, — снова требует он, на сей раз хриплым властным голосом. — Я хочу тебе кое-что показать.
— Показать что? — спрашиваю я, и запускаю стиральную машину. Он подходит очень близко и кончиком носа пробегается по моей шее к ключице, и я оглядываюсь, чтобы убедиться, что мы одни.
Мы одни. Слава Богу.
Не успеваю перевести взгляд на него, как подхваченная его сильными руками, оказываюсь сидячей на работающей машинке.
— Ты знала о том, что когда эти машины вибрируют, то предоставляют прекрасную стимуляцию твоему клитору?
Он становится между моих ног. Я хочу, чтобы его руки блуждали по всему моему телу, и он удовлетворяет мое желание. Как же хорошо ощущается прикосновение его руки под моей рубашкой.
— Хьюстон. Что ты делаешь? — глубоко вздыхаю я, надеясь, что он не остановится.
— Рискую своей карьерой, — он хватает мой подбородок, обрушивая свои губы на мой рот.
— Не останавливайся, — стону я.
О, черт! Подо мной мягко качается стиральная машина, посылая вибрацию к моему клитору. Он прав. Это ощущение временно затмевается его теплой рукой, проскальзывающей в мой лифчик. Что если нас кто-нибудь увидит? Что если Анна Томпкинс нас увидит? Мой твердеющий сосок не заботят последствия того, что нас могут поймать. Он хочет, чтобы его сжимали, и он получает то, что хочет.
— Это ощущается хорошо? — спрашивает он, прикусывая мочку моего уха.
— Да, — отвечаю я, наклоняя голову, чтобы предоставить ему доступ. Мои ноги сами собой обхватывают его талию, притягивая его ко мне. Теперь моя киска находится на идеальном уровне с его членом.
— Ты знаешь, что это неправильно, — шепчет он мне на ухо.
— Мне все равно, — шепчу я в ответ.
Глупо не беспокоиться. С легкостью отказаться от обучения в медицинской школе при университете ради оргазма? Я знаю ответ, но я все еще это делаю. Все еще трусь о его член. Все еще страстно его желаю, несмотря на риск. Забавно, как мы можем чего-то хотеть настолько сильно, что отбрасываем каждую унцию восприимчивости. Но и ему не лучше, он может потерять больше чем я, и все же, он все еще скользит пальцем в моих трусиках. Рискует своей карьерой, чтобы пробежаться пальцем по моим обнаженным губкам, окунуть его внутрь. Мы стонем одновременно.