Я чувствую его. Счастливое падение.
Я приклеиваюсь губами к ее губам, происходит двойной поцелуй, и я благословляю растяжение. Полина смеется.
– Чему вы смеетесь?
– Проделкам Амура, всегда нашего хозяина.
– Куда вы ходили?
– Я пошла забрать обратно мое кольцо, отдав доброму человеку сорок восемь ливров, сто он мне выдал, по четыре каждый месяц, и хочу вам сделать подарок, чтобы вы имели сувенир на память о моей дружбе. До самого моего отъезда мы будем жить вместе как жена и муж, и мы устроим свадьбу этим вечером, поужинав здесь на вашей кровати, потому что растяжение и я не позволим вам ее покинуть.
– Ах, дорогая Полина! Какая новость! Позвольте, ради бога, мне сомневаться, потому что уверенность заранее меня убьет.
– Ладно, сомневайтесь в этом, но лишь слегка, потому что иначе это сомнение может меня обидеть. Довольно жить с вами, любя вас и делая вас несчастным, – я решилась на это, три часа назад, видя, как вы садитесь на лошадь, и я пошла забрать мое кольцо, чтобы выйти из ваших объятий только тогда, когда придет роковое письмо, которое призовет меня в Лиссабон. Восемь дней мое сердце опасалось этого. Нет. Я этого больше не хочу. Пусть бы курьера, что везет это письмо, ограбили.
Как она мне и сказала, я призвал ее упасть в мои объятия, но поскольку дверь была открыта, она этого не хотела, и, чтобы меня успокоить, она пошла за Ариосто и хотела читать мне приключение Риччардетто с Фиордеспина, принцессой испанской, которое составляет главное украшение двадцать пятой песни поэмы, которую я знал наизусть. Она взялась быть принцессой, а чтобы я был Риччардетто, и она наслаждалась в воображении:
Che il ciel l'abbia concesso
Bradamante cangiata in miglior sesso.
[22]Когда она подошла к стансу, который говорит:
Le belle braccia al collo indi mi getta
E dolcemente stringe, e baccia in bocca:
Tu puoi pensar se allora la saetta
Dirizza amor, se in mezzo cor mi tocca.
[23]Она сделала глоссу на фразе «целовала в уста» и на Амуре, который в этот момент придал твердости стреле Риккардетто. Комментируя это действо, она, казалось, была недовольна тем, что от удивления я дал ей возможность дотронуться до стрелы, но она должна была разразиться смехом, когда подошла к двум стихам:
lo il veggo, io il sento, e a pena vero parmi
Sento in maschio di jemmina mutarmi
[24]и к двум другим из следующего станса:
Cosi le dissi, e feci cKella stessa
Trovb con man la veritade espressa
[25]Она удивляется тому, что Рим не запретил эту поэму, в которой столько сальностей, но она отказывается от этих слов, когда я убеждаю ее, что единственные вещи, которые заслуживают названия