— Что они делают?! — в ужасе закричала Стефани. — А-а-а!
Экспресс-транспортер дернулся и остановился.
— Бежим! — крикнула девушка. — Танди!
А Херрен застыл, словно оборотившись в соляной столб. Корабль себумов пересек Манхэттен, и его кормовые орудия ударили по башням «Поманок тауэрс». Ослепительный шар огня вздулся у поверхности земли, срубая под корешок тысячеэтажник-«елку». Исполинское здание, дотянувшееся до отметки четыре километра, вздрогнуло и начало падение, прорывая белое облако в вышине.
— Оно падает на нас!
— Не достанет! — вырвалось у Танди.
Чем ниже опускалась верхушка супернебоскреба, тем огромней и массивней он казался. Целые кварталы срывались с его выносов-кронштейнов и летели рядом, плавно переворачиваясь. Танди представил, сколько тысяч людей сейчас кувыркаются внутри модулей сверхбашни, попав перед смертью в состояние невесомости, и содрогнулся — удар размажет всех жильцов в желе…
Громада достигла земли и погрузилась в недра вдоль всей Мэдисон-авеню, ломая выносы, стряхивая кварталы, стирая в пыль дома. Земля вздрогнула так, что все атомокары, затормозившие на улицах, подпрыгнули на пару метров и рухнули на полопавшийся, дыбом вставший металлопласт. Танди со Стефани не удержались и слетели с площадки экспресс-транспортера прямо на перевернутый атомокар. Стефани разбила голову и умерла мгновенно, Херрен отделался переломом позвоночника. Он лежал и хрипло дышал, глядя в небеса, затянутые дымом пожарищ. Тысячеэтажник подпрыгнул всей своей массой, изгибаясь, изламываясь, теряя выносы, скакавшие по всему Манхэттену, и обрушился снова. «Моя спина, — подумал Танди, не чувствуя боли, — как бы не парализовало…»
Новый толчок обрушил несколько зданий, обступивших Бродвей, и одно из них, бликуя черными зеркалами стен, накрыло экспресс-транспортер, хороня и туристов, и кибернетиста-снабженца, и молоденького инженера статистических машин.
3.Евразия, Владивосток
Алексей Страут вышел в тамбур и по винтовой лестнице поднялся на второй этаж гигантского вагона, стлавшегося над колеей то ли шести, то ли десяти метров шириною — сверху не понять. За опалесцирующим прозрачным колпаком отмахивали назад сопки, засаженные молодыми сосенками, и мелькали старинные станционные сооружения, выстроенные вдоль всего Транссиба во времена Империи. Дореволюционные вокзальчики и водонапорные башни из тёмного кирпича и отесанного камня здорово смотрелись рядом со спектрогласовыми павильонами формулы «поликристалл» и ажурными арками микропогодных станций.
Впереди справа блеснул и начал разворачиваться серебряный лист Углового залива.