- Скай, это не...
- И пиротехническое шоу Восстания прошлой ночью, говорит красноречивее всяких слов.
- Я не был частью этого. - Он выглядел огорченным, как будто он хотел сказать больше, но не знал, как.
- Верно, - сказала я. - Точно так же, как ты никогда не хотел причинить мне боль, и у тебя не было выбора, когда ты отрезал крылья Рейвен, и...
- Ты права. Прости меня.
Я уставилась на него. - Ты… Ты что?
- Прости меня. Я никогда не мог сказать этого тебе или принести тебе свои извинения, которых ты заслуживаешь. Теперь я могу.
Теперь я была тем, кто не мог найти нужные слова.
- Слушай, Скай, - продолжал он, словно боясь потерять тот импульс, который он поймал, извиняясь. - Я пришел сюда не для того, чтобы спорить с тобой. Я пришел поблагодарить тебя.
- Ого, - ошарашенно выдавила я. - Теперь я действительно не знаю, что сказать.
- Все в порядке. - Свет исходил от его глаз. Он выглядел таким свободным. - Мне есть что сказать, если ты выслушаешь меня. - Он подвел меня к нашей скале, и мы сели. Бок о бок, как мы всегда делали до этого.
Что-то в общении с Девином сейчас было таким странным и необычным, и я не могла объяснить что именно. Спокойствие - я поняла. Я больше этого не чувствовала. Я не ощущала обычного дзэнского спокойствия, исходящего от него. Вместо этого я ощущала его нервную энергию, соответствующую моей, которая пульсировала под его кожей, когда его рука коснулась меня. Это было правдой. Он действительно не был под контролем Ордена - или, возможно, чьим-то еще.
Он был свободен. Он мог делать все, что хотел.
- Я знаю, что теперь мы боремся друг с другом. В некотором смысле, я думаю, мы всегда будем бороться друг против друга. Но я просто хочу, чтобы ты знала, что, когда ты вдохновила меня прыгнуть, это было лучшее, что когда-либо случалось со мной. Ты показала мне, что мне нужно оторваться. Я не мог бы сделать этого без тебя. - Он выглядел возбужденным. Может даже больше, чем я чувствовала. - Я не знаю. Может быть, мне нужно было причинить тебе боль, чтобы понять, насколько это плохо. Насколько я должен был стать свободным.
Когда я поехал к Девину за помощью, когда он был еще Хранителем, было что-то, что сдерживало его. Что-то в его глазах, означающее, что между тем, что он сказал, и тем, что он чувствовал, был резонанс. Именно поэтому мои чувства всегда были такими неоднозначными, когда я проводила с ним время. Кто был настоящий Девин? Что действительно было за этим взглядом? Я задалась вопросом, узнаю ли я это в скором времени? В нем горел свет, которого я никогда раньше не видела. Рядом со мной сидел другой Девин.