Я оставил себе на память золотого цвета билет и поблагодарил Иру за полученное удовольствие.
– Послезавтра в этот час уже буду подлетать к Берлину.
Боже! Точно так же несколько дней назад кто-то, гуляя по Барселоне, говорил себе: послезавтра в этот час уже буду подлетать к Дюссельдорфу… «Не за себя молю», – пел Шаляпин на сцене Большого.
* * *
Узнал новое слово: «моло́чка». Как «оборонка» или «Ленинка». Заглянул к моей марийке – взять сушек на дорогу. При виде меня с чемоданом она кокетливо всплеснула руками:
– Ой, уезжаете уже? Ну, счастливо добраться.
– А вам, Ирина Васильевна, счастливо оставаться. Как тут у вас, все в порядке?
– Все в порядке, спасибо зарядке. Вот, молочки нет. Вологда не поставила Москве. Раньше поставляла десять… – чего, не расслышал, – а теперь только две. Постоянный клиент, седой такой, каждый день ходил – перестал.
– Может, умер?
На этой мажорной ноте мы расстаемся.
– Погодите! – нырнула в магазинный потрох и вынырнула. – Вот вам на память, это наша, из Марий Эл, – протягивает двухсот пятидесятиграммовую бутылочку с глянцевой этикеткой: «Бальзам “Огни Марий Эл”». – Будете с чаем пить, это от простуды хорошо, – и подставила щеку для поцелуя.
От Павелецкого вокзала авиаэкспресс в Домодедово как стоил четыреста рублей, так и стоит. Я уже жаловался, что страдаю произвольным имязамещением: нажимаю на кнопку «Миронов» – выскакивает «Меркурьев», вместо «тополь» автомат выдает мне «окунь». Так же и «Павелецкий вокзал» – обращается в «Савеловский», хоть ты тресни. Спасибо, Шейнкер научил:
– Обращение Савла в Павла, а не наоборот.
Примечание. «Когда же он (Савл) шел и приближался к Дамаску, внезапно осиял его свет с неба. И упал он на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! что гонишь Меня?» Так на пути в Дамаск свершилось обращение Савла. В дальнейшем под именем Павла он проповедовал христианство в греческих городах, за что был прозван «апостолом язычников». Как римский гражданин, не мог быть повешен (предан «позору распятия») и, подобно Иоанну Крестителю, был обезглавлен, предположительно в правление Нерона.
Жизнь – комментарий к собственному Я, к этой крупице божественного в Себе. Мне понятна мысль, что прежде была Тора, а человек сотворен, дабы ее познавать (осознавать Себя). Поэтому и люблю читать сноски, примечания, комментарии, даже без нужды (а редактор берет и вычеркивает мои сноски). Замечу, что русское «себя», не имеющее именительного падежа, вполне Себе тетраграмма.
Пассажирских «боингов» в небе как перелетных птиц. В брюхе у них масса людей. Человек – это «кто», масса – это «что». Массовая смерть так же невозможна, как невозможен массовый героизм. Возможно массовое убийство, возможен массовый психоз. Тот самолет, летевший из Барселоны в Дюссельдорф, – имя ему «Крылья Германии». А другой, в котором я, – «Воздух Берлина». Когда летишь компанией «Эр Берлин», то на прощание стюардесса предлагает каждому шоколадное сердечко в красной фольге. Я беру два.