а.
Геныч напялил старые тренировочные брюки производства ещё социалистической Румынии, майку-сетку (не так сильно пропитывается потом, как сплошная), а поверх «потничка» – застиранную выгоревшую полурукавку когда-то чёрного цвета с серебристым логотипом на груди в виде исправленной школьной прописи: SEVAOBOROT.
Этой старенькой полурукавкой Геныч очень дорожил и не променял бы её ни на какое рибоковско-найковское барахло, тем более турецко-китайского «розлива». Подарок Всеволода Борисовича Новгородцева. Сева Новгородцев вёл на русской службе Би-Би-Си радиопередачу «Севаоборот». Полурукавку Сева прислал Генычу в качестве гонорара за литературную пародию на «Севаоборот», которую вместе с соведущими однажды исполнил в лицах – не скрывая, однако, брезгливости. Есть привычка на Руси – ночью слушать Би-Би-Си. Вернее, была. Потому что в начале XXI века значение радиопередач Би-Би-Си для россиян сошло почти на нет, образ Британской Радиовещательной Корпорации, а вместе с ней и образ «народного диск-жокея» Севы Новгородцева изрядно потускнел. Теперь многострадальная Русь, которой в своё время недодали попсы и рок-н-ролла, балдела от других радио– и телевитиев, да и вообще потихоньку осваивала безразмерную информационную помойку – Интернет.
Геныч скрепил ключи от квартиры резинкой для женской причёски «конский хвост» (говорят, фирма FredericFekkai дерёт за подобные «аксессуары для волос» по 120 долларов США), прицепил их к резинке тренировочных брюк, надел разношенные адидасовские кроссовки и бесшумно выскользнул за дверь.
Бледное октябрьское солнышко лениво выжигало и никак не могло выжечь клочья приковылявшего с реки тёплого как парное молоко и густого как фруктовый кефир тумана. Река называлась Окой – без неё и без её рыбы городишко был бы ни рыба ни мясо, а жизнь муромцев стала бы ещё более убогой, нежели в настоящее время.
Геныч последовательно пересёк три типично советских двора, которым суждено навеки остаться неблагоустроенными, и по тихой улочке со смешным для начала третьего тысячелетия названием Красногвардейская зашагал на восток – к реке. До Оки от его дома было по прямой не больше километра.
У последнего поворота перед съездом с высокого левого берега Оки стоял пустой милицейский «уазик». Геныч обогнул его по широкой дуге – так хоккейный форвард объезжает амбала-защитника, избегая невыгодного для себя силового единоборства, и тут услышал:
– Молодой человек, подойдите сюда!
С тем, что Геныч – молодой человек, можно было беспроигрышно поспорить – только не с милицией.