Геныч проснулся от привычной боли в боку и левом плечевом суставе в шесть утра и теперь просто долёживал – давал тусклому октябрьскому солнышку время прогреть землю и воздух. Он был пока жив (лишь «технически»), но уже третий месяц нигде не работал: стоял на бирже – в основном лёжа. Человек, которому некуда больше идти. Да и незачем. Разве только «пойти побегать» – идиотский каламбур!
Медленный бег – так это называется. Потребность пробежаться раза три-четыре в неделю давно угнездилась в Геныче на уровне безусловного рефлекса – мы можем обходиться без необходимого, но не можем обойтись без лишнего. Надо подняться до того как проснутся домочадцы, сделать массаж, умыться, одеться и отправиться на пробежку.
Замужняя дочка Геныча тоже нигде не работала.
Зять пытался стать частным предпринимателем.
Жена уже третий год торговала на базаре всякой всячиной – вместе сомногими другими «технологинями» и прочими ИТР, вынужденными либо в связи с сокращением штатов, либо под давлением начальства из бывших «партейных», либо по собственному неярко выраженному желанию покинуть ЗИБ и другие оставшиеся не у дел оборонные заводы.
ЗИБ – это машиностроительный завод министерства обороны имени Берия, на стыке эпохи культа личности Сталина и слишком краткого периода невразумительной оттепели переименованный просто в Машзавод. Многие годы ЗИБ являлся крупнейшим оборонным предприятием закрытого города Мурома, где Геныч бессмысленно коптил небеса – точь-в-точь как оборонные заводы. Теперь от былой мощи муромского да и всей владимирской земли промышленного монстра остались одни воспоминания – не особенно светлые. Бывший гигант лежал как мезозойский динозавр после падения на Землю астероида средней величины – при последнем издыхании.Геныч покинул его пару месяцев назад, как покидают кладбище: без шума и пыли, по-английски, при этом тихонько насвистывая траурный марш Шопена в противоестественной мажорной тональности – издевался над собой и впустую потраченным на долбаном ЗИБе временем.
Геныч убрал постель и взялся за роликовый массажёр, уныло представляя, как его поднявшаяся на ноги ни свет ни заря великомученица-жена раскладывает на базарном прилавке всевозможную несертифицированную дрянь – промтовары, в основном произведённые в «зубро-бизоновском» заповеднике сурового батьки Лукашенко. В памяти всплыл знаменитый английский рассказ «Уличный торговец». Судя по этому рассказу, можно было подумать, что обитатели затоваренного туманного Альбиона не меньшие лохи, чем неизбалованные русские потребители из древнего града Муром