в Мунстере. Свинопас получил свободу для себя лично и для своих детей, он же
провозгласил короля, и тот одарил его одеждой со своего плеча. Родичи этого свинопаса
(Мускрайге), которые первыми оказали Коналу гостеприимство, тоже получили свободу.
Короче говоря, мы опять сталкиваемся со своеобразным противоречием: с одной стороны,
свиньи принадлежат по сути своей к Иному миру, пасти их — занятие презренное,
подстать лишь рабу, но при этом наследник Диведа — свинопас, а в Мунстере
свинопасы — свободные люди, тесно связанные с королевской властью.
Противоречивость Диведа проявляется и в другом, ведь не только его простодушный
правитель, известный как Властитель Аннувна, но и Манауидан, соотносимый с богом
Мананнаном, «внешним» верховным королем Туата Де Дананн, изображается «простым,
нечванливым владыкой», который занимается охотой и сельским хозяйством и с
удовольствием овладевает ремеслами.
У западного побережья Диведа находится остров Гвалес, который в «Мабиногион» назван
«последним пристанищем в пути» тех семерых, что пережили кровавую битву в
Ирландии и отправились на родину, чтобы похоронить голову Брана. Надо ли говорить,
что этот валлийский остров вызывает в памяти знаменитый ирландский «Дом Донна» —
остров смерти. У побережья Диведа расположена также чудесная страна, называемая
Плант Рис Дувн, что, вероятно, является искажением древневаллийского Plant yr Is-
ddwfn или Plant Rhi Is-dwfn (букв:. «Дети короля Иного мира»). Там обитает волшебное
племя, которое способно сделать невидимой свою землю, за исключением одной тропы,
на земле Диведа
3
Говоря о разделе Уэльса на три области — Гвинед, Поуис и южную область — между
сыновьями Родри Маура, Гиральд Камбрийский отмечает, что Юг был отдан Каделлу «с
благословения всех людей и всех его братьев. И хотя область эта была намного большей
по размеру, она, тем не менее, считалась наихудшей», поскольку местное дворянство
(uchelwyr), «многочисленное в этой области», имело обычай восставать против своих
господ. Ассоциация бунта с югом явно не чисто ирландская особенность. При каждом
королевском дворе в Северном Уэльсе было пять должностных лиц, из которых пятый
был официальным судьей, а в Южном — только по четыре с множеством судей, а
именно собственников земель. Множество собственников земель свидетельствует о
демократической третьей функции.