– О том, которого она похоронила девять месяцев спустя после того, как ты свалил обратно в Италию, – подойдя ближе, добавил Дуглас.
В какой-то момент его слова повисли в воздухе, а затем, словно ракеты, преследующие свою цель, одно за другим врезались в мозг Лео. Лео застыл на месте, не в силах пошевелиться. Когда Шоу выходил из комнаты с самодовольной ухмылкой на лице, он не смог остановить его, потому что словно прирос к месту.
Вдруг кто-то легонько тронул его за рукав.
– Дорогуша, с вами все в порядке? – участливо спросила старушка, которая только что вошла в комнату. – Вы страшно бледны.
– Расскажи мне о ребенке.
Хелена пожалела, что присела, как только они вошли в дом. Она думала, что его молчание в машине по дороге из больницы было невыносимым. Но теперь, когда он нависал над ней, словно какой-то мрачный следователь на допросе, она чувствовала себя в десять раз хуже.
– Приложи лед, – не подумав, выпалила она, посмотрев на синяк, виднеющийся под щетиной на его подбородке. Хелена до сих пор не могла поверить, что отец ударил его.
– Хелена, может, ты все-таки ответишь, а если нет…
– Я хотела тебе рассказать, – перебила его Хелена и вскочила на ноги. – Просто я ждала подходящего момента…
Бог мой, какими жалкими показались ей ее собственные слова. Лео никогда не поверит им. Ни сейчас, ни через тысячу лет.
Хелена всматривалась в его лицо, отчаянно пытаясь увидеть там проблески той теплоты и нежности, к которым она привыкла за последние несколько дней. Но на его лице была написана злость. Недоверие. Обида. Хелена вспомнила самодовольную улыбку отца, когда он прошел мимо нее по коридору в больнице, и ее охватила ненависть. Он все разрушил. Снова.
– Ты ждала подходящего момента? – Лео подчеркнул два последних слова. – Разве тебе не кажется, что этот самый подходящий момент наступил семь лет назад?
– Ты уехал, – напомнила она. – Ты вернулся в Италию.
– Потому что благодаря твоему отцу мне незачем было оставаться.
– Ты сказал, что больше не желаешь видеть меня.
– Я не знал, что ты беременна от меня.
– Я тоже этого не знала.
Всего один раз они занимались любовью без презерватива. А поскольку ее критические дни всегда были нерегулярными, она сначала ничего не заметила.
– Но когда ты узнала, тебе не пришло в голову найти меня и сказать, что я скоро буду отцом?
– Нет, то есть да. Но я испугалась.
– Значит, ты думала только о себе? Не обо мне и не о том, что будет лучшим для нашего ребенка?
Его слова больно ранили, словно удар кнута.
– Лео, ты можешь злиться на меня, – сказала Хелена, приблизившись к нему. – Но не осуждай меня. Ты не знаешь, каково это – быть беременной и напуганной и остаться в одиночестве. Да, я совершила несколько глупых, даже плохих поступков, но не думай, что я не осознала их. Не думай, что, когда я держала нашего сына на руках, я не пожалела до глубины души, что лишила тебя этой привилегии.