Придя в кабинет, отведённый мне, я попросил по телефону зайти ко мне секретаря комитета комсомола совхоза Леню Пушкарева.
Курносый, с вихорком жёстких волос, торчащих гребнем на голове, Пушкарев производил впечатление весёлого балагура. На нем была вельветовая куртка и солдатские брюки, из чего я заключил, что их обладатель недавно вернулся из армии. Лёня заметно окал. Наверное, с Волги. Так п оказалось.
— Из-под Сормова я, — признался он. — После службы потянуло на степные просторы. Нравится тут.
— Места или люди?
— Люди тоже нормальные.
— Вы здесь который год?
— Второй. А секретарствую всего один год.
— Большая комсомольская организация?
— Порядком будет.
— Большую работу ведёте?
Он поправил свои вихор:
— Самому как-то неудобно себя хвалить, но работаем неплохо. — Он засмеялся. — Сам себя не похвалишь, кто похвалит…
— «Комсомольский прожектор», самодеятельность?
— Все, как полагается.
— Скажите, Лёня, я слышал, Аня Залесская была в группе народного контроля? В какой-то степени та же задача, что и у «комсомольского прожектора». Как, по вашему мнению, могла она иметь конфликт с кем-нибудь на этой почве?
— А кто радуется, когда его за ушко да на солнышко?
— Были какие-то конкретные случаи?
— Я говорю, могли быть. Но я что-то не слыхал о таком случае.
— Может быть, в совхозе имели место грубые нарушения или злоупотребления, к раскрытию которых причастна Залесская?
— Да нет, что вы. Вс„ по мелочам. Какая-то история с Рыбкиной. Из-за хлеба.
— С соседкой?
— Ага. Они в садике вместе работали. Аня воспитателем, а Рыбкина поваром. Вы поговорите с работниками детсада. На их собрании этот случаи разбирали. С тем и кончилось…
Чтобы выяснить эту историю до конца, я вызвал ещё раз Завражную, а потом Рыбкину, соседку Залесских, муж которой прибежал на место происшествия сразу после Залесского и Коломойцева.
Перед допросом Марии Завражпой я тщательнейшим образом обдумал предстоящий разговор.
На сей раз решил говорить с ней не в форменном пиджаке, а в обычном, гражданском. Мне казалось, что на первом допросе её сковывала ещё и моя одежда со знаками отличия. Действительно, застенчивая, стыдящаяся дефекта ляца молодая женщина, которая дальше Североозерска выехала только в этом году… Странная смерть подруги, слухи, а тут тебя вызывает столичный следователь во внушительном чине, при форме…
Не учёл, видимо, тогда этот важный психологический момент. А иногда с людьми легче найти общий язык, когда не подчёркиваешь своего положения. Случалось у меня и обратное явление. Вызовешь на допрос какого-нибудь руководящего работника, а без соответствующего кабинета и формы с ним трудно общаться. На лбу у меня не написано, что советник юстиции. Сразу ощущаешь этакую снисходительность, руководящую неприступность. А как только появляются на тебе петлицы с двумя звёздочками — куда девается сухой, сдержанный тон, разговор идёт на равных, хотя я как был, так и остался прежним Чнкуровым. Совершенно уверен в том, что такой человек в обычной для себя обстановке не предложит посетителю присесть, не узнав его ранга. И если тот окажется гораздо ниже собственного, стоять ему перед начальственными очами на своих двоих.