Коломойцев вытер той же тряпкой стул и предложил сесть, что я и сделал, с опаской посмотрев на сиденье. Сам он пристроился на кровати.
— Рисуете?
— Работаю, — скромно сказал он.
— А освещение? — показал я на довольно тусклую лампочку.
— Ничего, рисунок набрасываю. В цвете доделаю днём. — Он машинально пододвинул мольберт к стене, чтобы я не мог видеть набросок.
Помолчав, я спросил:
— Станислав, мне нужно уточнить у вас кое-какие вопросы… Кого вы-подвозили в район утром двадцать шестого июня?
Коломойцев пожал плечами:
— Двадцать шестого июня? Не помню… Какой это был день?
— Понедельник.
— Понедельник, понедельник… — Он виновато хлопал глазами. — Давненько, надо припомнить…
— Припомните, пожалуйста. Вы опоздали из-за, этого па ток.
Он снова пожал плечами, как бы говоря: «Мало ли я опаздывал на работу…»
— Бывало так, чтобы вас кто-нибудь просил отвезти в Североозерск? Я имею в виду-частным образом?
— Ну, попутно, — смутился он. — Если еду, почему не взять?
— Нет. В данном случае вас попросили сделать это специально.
— Я не имею права использовать машину в личных целях. — Он подчеркнул слово «машину». В его произношении оно прозвучало «масыну».
— Станислав, вы же понимаете смысл моего вопроса.
— Может быть, действительно подвозил, — задумчиво произнёс он. — Напомните хоть внешность.
— Лучше, если вы вспомните сами.
— Не тот ли стильный мужчина с чемоданчиком? Европейский шик. Напоминает фокстерьера… — неуверенно произнёс Коломойцев.
Все-таки у Станислава глаз художника. Сравнение любопытное.
— Чем?
— Где надо, подстриженный, где надо-обрубленный.
Породистый человечек. Или сделанный. Не знаю.
— Расскажите, пожалуйста, как все это происходило?
— Что именно?
— Каким образом вы взялись его подвезти? Подробней.
— Машину я оставил на ночь у ворот, потому что приехал поздно. А с петухами-опять в поле. Выхожу утром, какой-то гражданин прохаживается.
— Назовите время.
— В шестом часу это было. Я сажусь в машину, он подходит. Просит отвезти в Североозерск. Говорит, что опаздывает на самолёт, а первый автобус уходит в полдевятого. Я, конечно, отказываюсь. Уборка. Он не отстаёт. Я ему предлагаю вместе поехать на ток, загрузиться зерном и — в район. Не успел я глазом моргнуть-он уже в кабине.
Я тронул. Выехали на шоссе, он выступает:. «Капитан, ты романтик?» Я спрашиваю: «Почему капитан?» Он смеётся:
«Вылитый капитан. Например, сэр Джеймс». Это, наверное, за то, что баки ношу и трубку курю. Он продолжает: «Дорогой сэр, а не поднять ли нам фок-брамсель и не махнуть ли сразу в Североозерск?» Я попытался насчёт того, что зерно, мол, идёт, урожай. Бог его знает, как он умеет в душу влезть. Выступает: «Да теперь в России человек не стоит и понюшки табака. Центнеры, гектары, проценты.