Орлову ввели в комнату для допросов. Тяжело и гулко затворилась за ней дверь. Следователь и допрашиваемая остались один на один.
— Садитесь, Аза Даниловна, — сказала Дагурова. — Вот, ознакомьтесь.
Она дала Орловой заключение экспертов, из которого явствовало, что отпечатки пальцев неизвестного на купальной шапочке Баулина принадлежат Банипартову. Аза Даниловна внимательно прочитала документ, не выразив при этом никаких эмоций.
Затем Дагурова показала ей фотографии, полученные в МВД, где был снят осужденный Рубцов. Признав в нем Банипартова, Орлова задумалась.
— Ничего себе, — вымолвила наконец она мрачно. — Куда же все глядели? — Это был упрек и им, следователям. — Значит, он сейчас сидит где-то рядышком, за стеной?
Ольга Арчиловна молча подала обвиняемой телеграмму, в которой говорилось о самоубийстве коммерческого директора «Интеграла».
Следователь пристально следила за выражением лица Орловой. Ей показалось, что Аза Даниловна как-то слегка обмякла, словно расслабилась. Даже на лбу распрямились морщинки, появившиеся за время пребывания в изоляторе.
— Туда ему и дорога, — со злорадством произнесла обвиняемая и усмехнулась. — Значит, отправился на свидание с Ростовцевым?
— Почему вы говорите таким тоном о Рубцове-Банипартове? Вы же сами говорили, что к вам он относился хорошо. Помог ремонт сделать…
— Он всегда выходил сухим из воды… Доигрался…
— Конкретнее можете пояснить? — спросила следователь.
— Конкретного я ничего не знаю, — устало произнесла Орлова.
«Прежняя тактика, — подумала Дагурова. — Что ж, пора козырнуть анонимкой».
И она дала обвиняемой послание «доброжелателя». Неотправленное.
— Что за чушь! — Орлова бросила на стол фотографию с текстом анонимки. — Кто сочинил эту мерзость?
— Банипартов.
Прочитанное и услышанное произвело сильнейший эффект. У Орловой сверкнули глаза, ее, словно пружиной, подбросило со стула.
— И вы поверили его анонимке? Вранье это! Да, он заставлял меня говорить именно так! Но это ложь! Ложь! Ложь! — Слова изо рта Орловой вылетали вместе с брызгами слюны. — Я даже курицу никогда не могла зарезать!.. Как это можно, чтобы я — в человека?..
Она была на грани истерики.
— Сядьте, Аза Даниловна, сядьте, — упрашивала Дагурова. — Успокойтесь.
Но Орлова стояла, протянув к ней руки. На глазах появились слезы, и было ясно, что она вот-вот разрыдается.
— Ольга Арчиловна, миленькая, не верьте!
Впервые она назвала следователя так. И Дагурова поняла: вот он — момент истины! Теперь, кажется, обвиняемая начнет говорить правду. А Орлова продолжала:
— Умоляю, ради дочки!.. Я все расскажу! Все! Все, как было!