— Ага, буквально искупить кровью, на передовую, в штрафбар.
— Простите, куда?
— Штрафные бароны. Ладно, этот вопрос все равно не нам с тобой решать. Женя, твой подопечный «оттаял»?
— Он еще ничего не говорит, но уже воспринимает сказанное.
— Ладно, продолжай работать, постарайся не затягивать. Как очухается, толкни ему мысль насчет амнистии Пипина. Если шо, я под свою ответственность ему пообещаю скостить лет полста от срока, но хорошо бы, чтобы Бертик хотя б в курсе был. А то неудобно может получиться. Все, команда, работаем!
— А я, что делать мне? — всполошился Бастиан.
— Пока сиди тут и думай, у тебя это хорошо получается. А я, друзья мои, пойду, налажу интернациональную дружбу с Мустафой, шоб под ногами не крутился.
Отец Ленард, пошатываясь, вышел из исповедальни и недоверчиво поглядел на Рейнара-нурсийца, покинувшего это тесное помещение за мгновение до того.
— Душа ваша обременена многими грехами, сын мой, — он укоризненно покачал головой. — Но Господь милосерден и спасает всякого, искренне обратившегося к нему. Если от чистого сердца станете исполнять возложенную на вас епитимью…
— Преподобный отче, я лишь вкратце обрисовал основные направления своих грехов, потому как времени мало, а дел много. Так шо уж возьмите на себя труд помолиться за меня. А я постараюсь «защитить вас на путях ваших». Если по дороге в Реймс, конечно, не дай Бог, вдруг что-нибудь случится, погромче зовите Господа на помощь и, как говорится, «стучите, и отворится вам». Главное, вовремя стучите.
— Но что такого может произойти? Месье Рейнар, вы пугаете меня.
— Послушайте, святой отец, кто тут на прямой связи с творцом всех проблем? Шо ты у меня спрашиваешь, любезный? У него узнай, а я пока о соломке позабочусь, шоб было шо подстелить. Все, преподобный, я тебе сказал, ты услышал.
Лис быстрым шагом направился к выходу из часовни. Во дворе, судя по звукам, вновь разворачивался нешуточный спор.
— Я желаю ехать в Реймс на богомолье! — звенел над Форантайном не приглушенный хорошим тоном голос мадам Брунгильды. — Тебе, иноверцу, этого не понять. Но я этого желаю, и так будет.
— Вы забываете, госпожа, что я тоже принял крещение, — сквозь зубы цедил Мустафа, гневно сжимая кулаки, едва удерживаясь, чтобы не пустить их в ход. — У меня приказ от вашего мужа и господина содержать вас с почетом и всеми возможными удобствами здесь, в этом замке. А значит, вы не должны его покидать.
— Никто не смеет указывать мне, где и как я должна молиться. Я желаю коснуться мощей святого Ремигия, дабы он ниспослал мне потомство во славу геристальского дома. И ежели из-за твоего дурацкого упрямства брак мой окажется бесплоден, тебе не сносить головы.