— Хорошо, — казначей придал лицу выражение, как ему представлялось, высокой государственной мудрости, и протянул руку. — Давай послание, я передам.
— Я сам отдам его. — Бастард продолжал улыбаться как ни в чем не бывало. — Это мое дело.
Элигий пожалел, что рядом нет верного Мустафы. С каким бы удовольствием он приказал оглушить дерзкого юнца и ночью, когда город уснет, выкинуть в Сену. Когда б он не был так нужен, чтобы держать Пипина на привязи… Впрочем, теперь, похоже, на привязи нужно держать самого мальчишку.
— Ладно, — наконец выдавил он. — Сейчас я пойду во дворец, отправишься со мной. Мы попытаемся что-то предпринять для спасения аббатства и округи от лесных злодеев. И будь почтителен с государем.
Шарль смерил его насмешливым взглядом — уж точно не вчерашнему ремесленнику учить сына первейшего вельможи франкских земель хорошим манерам. Элигию хотелось резко ответить на эту молчаливую насмешку, но он сдержался. «Зачем множить распри? — подумалось ему. — Юнец горяч, и это хорошо. Такой не потерпит над собой ничьей власти, кроме, пожалуй, кесаря. А уж если заставить его подчиняться чужестранцу, то и вовсе может затеяться небольшой заговор. — Ему вспомнились вчерашние слухи, что якобы днем на Марсовом поле баронские войска едва не подняли мятеж против Рейнара. — Если дать смутьянам такого главаря, — он искоса поглядел на юного геристальца, — то в какой-нибудь лесной чаще нурсийского выскочку могут найти не совсем живым.
Гизелла взгрустнет немного, однако скоро утешится, а труп оплачут, похоронят, да и спишут на разбойников. А если докопаются до истины, то вся вина на Шарле. Стало быть, ему и ответ держать. Казначей же обязан печься лишь о государственной пользе, а не о всяких пустяках вроде сведения счетов между неразумными родичами».
— Запомни, — делая вид, что пропустил насмешку, с величественной назидательностью проговорил хранитель казны, — впредь ты не должен ослушничать. Я желаю тебе лишь добра, желаю видеть дуксом франкской армии. А далее — кто знает, и майордомом. Не препятствуй мне в этом замысле. Ибо молодость твоя и горячность способны истребить на корню плоды моих трудов.
Шарль из Люджа чуть склонил голову, будто подтверждая, что не прочь стать дуксом и майордомом.
— После доклада у государя отобедаешь, получишь мои распоряжения и отправишься в Форантайн.
— Но если государь повелит мне иное?
— Не заблуждайся, у Дагоберта есть верные слуги и помимо тебя. Вчера в замок отправилась твоя дорогая тетушка, моя нежно любимая супруга. Ее охраняет Мустафа и еще несколько моих людей, однако они нужны мне здесь. Ты же со своим отрядом укрепишь гарнизон Форантайна и будешь дожидаться там войск, посланных Дагобертом. А я уж позабочусь, чтобы ожидание не затянулось.