— Еще вразумить? — участливо осведомилось «эхо». Впрочем, теперь оно больше не было расположено играть в прятки. Тьма сгущалась, все четче обрисовывая уже хорошо различимый в ночной мгле человеческий контур.
— Глупый, смешной человечек. Я — отец всех мечей! Ни один клинок не причинит мне вреда! — прошелестело странное видение.
— Изыди, враг рода человеческого! — испуганно перекрестился бывший майордом. — Со мной крестная сила!
— С тобой, с тобой. Надеюсь, ее хватит, чтобы подняться с земли? — В негромком голосе тени слышалась непреклонная воля, которой не хватит духу перечить, а тем более ослушаться. — Я друг человеческого рода и потому не изыду.
Пипин молча поднялся, вложил кинжал в ножны, опасливо шагнул назад, примериваясь, как бы при случае ловчее шмыгнуть за дерево.
— Не пытайся убежать. Здесь столько волчьих ям, петель и прочих капканов, что ты не доживешь до рассвета. Не веришь? Испытай.
Мир закачался перед глазами знатного франка, словно кто-то вдруг повернул окружающую реальность вокруг оси в одну сторону, затем в другую, потом еще раз. Пейзаж не менялся, он лишь быстро смещался, шарахался из стороны в сторону.
— Ну что, передумал бежать по змеиной тропке? Не желаешь ли угадать, где она теперь?
— Это все лишь марево, — пробормотал сбитый с толку геристалец.
— Все — лишь марево. Для меня — так уж точно.
— Что тебе от меня нужно?
— Служение. Преданное и верное. Если да — я вознесу тебя над всеми земными владыками. Если нет, — голос ночного морока звучал насмешливо, — я не трону тебя.
— Не тронешь?
— Это ни к чему. Я просто оставлю все как есть, ты сам угодишь в свою западню.
— Но кто ты? Что я должен делать? Зачем тебе это?
— Слишком много вопросов. Как сказано в вашей Книге: «Во многом знании — много печали. Умножающий знания умножает скорбь». Ответь просто: да или нет.
— Я должен продать тебе душу? — Пипина била крупная дрожь. На этом рубеже он надеялся удержаться во что бы то ни стало.
— Для чего она мне? Я же сказал тебе, что вовсе не враг рода человеческого, а истинный друг людей. Но не утомляй меня больше. Скажи «нет», и я возвеличу любого другого, кого сочту нужным. Вот, хотя бы проходимца Элигия. Он, конечно, плут каких мало, но зато умеет делать красивые, очень красивые украшения. А мне всегда нравились люди, сведущие в ремеслах.
Морок начал рассеиваться, сквозь него уже просвечивали дальние кусты.
— Постой, постой! — уже не скрываясь, закричал Пипин. — Не исчезай! — Дыхание его прерывалось от сознания важности момента. — Да, я согласен! Что я должен делать?
Пиршественная зала Форантайна использовалась для торжеств, однако только по праздникам. Все остальное время могущественные владетели замка вершили в ней суд или держали совет по управлению обширными владениями геристальского дома.