— Да, Амир, — усмехнулся ему в ответ, мой друг.
— Если Вы желаете, я могу обучить Вас азам для поступления в предстоящем году, — улыбнулся он.
— Было бы чудесно, — улыбнулась в ответ.
Так и началась моя новая жизнь. По знакомым Ибрама устроилась подавальщицей в местной таверне, работая от восхода солнца и до глубокой ночи, по вечерам пятницы и субботы устраивала небольшие концерты в таверне-гостинице. Слух о милой девушке с необычными волосами и непривычным для их мира голосом стал распространятся быстро. Голоса у местных мужчин при пении были низкими и певучими, а у женщин высокими, я бы даже сказала оперными. Средним голосом никто не обладал, да и песни моего мира выделялись на фоне местного репертуара. Да простят меня отечественные певцы, но я получала за выступления за два дня столько же, сколько работая подавальщицей в таверне за неделю. Так через месяц вечерами я исполняла уже любимый всеми репертуар и получала неплохие деньги. Марьяна с мужем не брали с меня денег за жилье и завтрак. Я, бывало, видела их мельком утром, так как уходила, когда они еще спали и приходила, когда они уже легли. Ела и ночевала в тех тавернах, где работала, когда сил вернуться в дом уже не было. Так прошло еще полмесяца пока возвращаясь, домой темной ночью меня, просто не сморила усталость. Я возвращалась ночью на воскресенье, когда голова сильно закружилась. До дома пары оставалось полпути, но на ватных ногах, я бы даже не смогла этого сделать. В глазах стало расплываться и окружающий мир превратился в одну разноцветную кляксу в теплых тонах.
— Тебе плохо? — ко мне подошел мужчина, я не смогла рассмотреть его, да и ответить толком не могла. Поняв мое состояние, он поднял меня на руки и пошел в неизвестном, мне направлении. Я подняла голову с его груди и осмотрелась, но это ничего не дало.
— Дом Марьяны и Ибрама, — прошептала я, но меня услышал и развернувшись направился в нужном направлении. Глаза прикрыла и наконец, расслабилась. Чувство полного спокойствия и защищенности не покидало сознания. От мужчины пахло странным, непередаваемым запахом. У меня он ассоциировался с запахом осеннего дождя. Я тут же представила парк возле дома и как любила в плохую погоду взять зонт и пройтись по нему, а потом зайти в ближайшую кофейню и выпить кофе. Кофе, как же давно я его не пила. Здесь он был не дорогим, но достаточно редким явлением. Местные жители, как оказалось, предпочитают пить заваренную траву, то есть, чай. Вкус у нее, скажем так, был чем-то между слабо заваренным зеленым чаем и чистым кипятком. Черного же чая, вообще не найдешь. Как незнакомец донес меня не помню, я просто уснула в его теплых руках и очнулась уже утром, в свой выходной. Марьяна недобро посматривала на меня, держа в руках дурнопахнущий отвар. Я чувствовала его запах даже в кровати.