Вознаградив Гощу за усердие двумястами евро – я, на своей новой машине направился на север. По той дороге, по которой я ехал год назад, уходя в Приднестровье.
Тогда я был не один…
* * *
– Обидно…
– Что?
– Обидно, говорю…
Я прислушался. Они были совсем рядом…
– Здесь никого немае!
– Вони десь тут! Шукайте по всей нейтралке!
– Что – обидно?
Игорь, украинский полицейский офицер, с которым мы вместе попали в мясорубку и сейчас вместе пытались попасть в Приднестровье – плюнул перед собой.
– Развели как… лоха. Ведь видел, что ничего доброго не будет… видел. А все равно – поверил…
– Лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть – шепотом ответил я
Вместо ответа – Игорь вдруг встал в полный рост, поднял над головой автомат и пошел к дороге.
– Куда?! – почти крикнул беззвучно я, но Игорь меня уже не слышал. Он сделал свой выбор – мертвый лев лучше живого пса. Каждый делает свой выбор сам[27]…
Год назад – мы уходили на Приднестровье. Вот здесь, на дороге – нас догнали… вон, даже осколки стекла на обочине остались. Мы расстреляли посланную вдогонку банду… а может и не банда это была. И поехали дальше.
И я – еду дальше…
А вот здесь – мы съехали с дороги. Дальше – граница с никем не признанным Приднестровьем. Там – украинские пограничники убили Игоря…
– Стий! Брось зброю! На колини!
– Я офицер полиции!
Очередь…
Фамилия Игоря была Этинзон, он был евреем. Вместе с семьей переехал из Львова в Одессу, почему… он никогда не говорил – но я подозреваю, почему. Во Львове – нет места не только русским, но и евреям, мы для них – чужинцы. Памятай, чужинец, тут господарь украинец. Резать конечно не будут – но жизни не дадут. Своей жизнью – Игорь опроверг все националистические бредни, которые есть что в России, что в Украине – про евреев. Он, еврей и чужинец, пошел до конца. Не свернул с пути, когда свернул даже я. Рассказал правду о банде убийц во главе с генералом ЗСУ. И поплатился за это жизнью…
Вон там они его убили…
Я достал из багажника саперную лопатку. Сориентировался. И начал копать…
* * *
СВД, два Калашникова, РПК, Глок, два ПМ. И Барретт REC-7, я закопал его у самой границы, чтобы не идти с ним через границу, не рисковать. Это все – трофеи с нашей той войны, против всего криминалитета Одессы. Все это – лежало здесь целый год вместе с двумя тысячами долларов и дожидалось меня.
И дождалось…
Взял Глок, ПМ и, подумав, Барретт. Остальное – аккуратно закопал тут же, положив поверх пласты подрезанного дерна. Пусть лежит…
* * *
Ночь – я переночевал в машине. А на следующий день – уже лежал в засаде у дороги Одесса-Килия, ожидая гостя.