Я оглянулся – и успел увидеть завершающий акт этой драмы. Из одного из Крузеров – вывели Валеру Возняка. Я думал, его тоже поведут к вертолету, но все оказалось намного проще и страшнее. Масляк – подошел к нему (Возняка держали шерифовцы), без лишних разговоров достал Глок и выстрелил ему в голову. Тот упал – а больше я ничего не видел, потому что меня втолкнули в вертолет.
Все так. Это я – уже отыгранная карта, с меня и взять то нечего. Мной можно только оказать услугу, отдав заинтересованным лицам. А вот Валера Возняк – богатый буратино, у него есть миллион долларов. А может – и не есть. Кто знает – сколько у него было при себе, когда замнач одесской криминальной полиции ударился в бега? Никто. И знать – никому не надо. Деньги – поделят меж собой заинтересованные лица, а Валеру – просто закопают где-нибудь по-тиханцу. Или – замуруют в цемент в фундаменте какого-нибудь строящегося дома.
И все шито – крыто…
В старом, видавшем еще вьетнамскую войну вертолете – было оглушительно шумно, мы уже взлетали. Я поднял взгляд – и уперся в умные и проницательные глаза относительно молодого человека, сидевшего напротив меня на откидном десантном сидении. Он был одет, как и все в камуфляж от Crye, знаков различия не было, и на том месте, где табличка с именем, тоже ничего не было.
Но я понимал, кто это…
Украина, близ Киева. Опытный завод Антонова, летное поле. 18 июля 2017 года.
Сели мы – в знакомом мне месте, это был аэродром опытного завода Антонова в Киеве – отличная полоса, на которую Мрия [40]может садиться, и при этом – юридически это не аэродром. То есть – там нет ни пограничников, ни таможенников, ни полиции – вози что угодно, как угодно и откуда угодно. По-видимому, здесь так и делается.
Я успел заметить ровную линейку накрытых чехлами вертолетов, наших и американских. Потом – сопровождавший меня украинский альфовец накинул мне колпак на голову…
* * *
Ехали мы около часа. Хоть мне и не было видно, но что происходит – я понимал. Первая часть пути – по городу, частые остановки, маневры, гул транспорта, гудки. Вторая часть пути – по загородной трассе, третья – где-то по проселку. И вот – приехали.
Расстреливать – нет, я этого не боялся. Пивовар за мной не полетел бы просто так, в такую даль, чтобы привезти в Киев и тут – расстрелять. Сказал бы пару слов по телефону – Масляк и меня бы там в расход пустил, как Валеру. Проблем с этим нет, хозяин сказал – сделано…
А вообще смешно… как легко, оказывается, свалиться в фашизм. Мы в детстве играли в войнушку и никто не хотел быть фашистом, фрицем, немцем, все хотели играть за наших. В школе мы проходили ВОВ – думала ли та учительница, что сейчас стоит в очереди за бесплатным супом у машины какой-нибудь благотворительной организации, что те пацаны, которые слушали ее уроки, проходили битву под Москвой, Сталинградскую, Курскую битву – сами возьмут и построят в своей стране фашизм. А вот же – построили. Он это. Фашизм. И Пивовар – это уже не просто подонок и коррупционер. Это фашист. Рвущийся к власти фашист.