– На сегодня все, – наконец объявил режиссер. – Продолжаем завтра в десять утра. Все молодцы.
Элизабет бросила на нее презрительный взгляд:
– Ты должна работать усерднее. Я совершенно разочарована тем, что увидела сегодня.
– Но ведь я понравилась вам на прослушивании. Что изменилось?
Элизабет метнула в нее злобный взгляд.
– Думаешь, если ты его дочь, которую он прижил с какой-то женщиной, значит, смеешь вести себя со мной так надменно?
Мод расправила плечи и подняла подбородок.
– Сейчас мы в театре. Коллеги. А потому я буду говорить с вами так, как мне удобно.
Элизабет заметно задрожала от злобы.
– Ты ему не нужна и прекрасно это знаешь. Все, что он делает, это лишь напоказ. Для общественности и глянцевых журналов. Он хочет, чтобы все считали его хорошим отцом.
– Я в курсе. Именно поэтому и не желаю иметь с ним ничего общего.
Ее брови сошлись на переносице.
– Значит, ты не идешь на его юбилей?
– Нет.
Плечи Элизабет едва заметно расслабились.
– Почему?
– А вы бы хотели общаться с человеком, который пытался откупиться от вас?
Элизабет покусала губы, словно тасовала слова, как карты, прежде чем ответить.
– Что между тобой и Флинном Карланом?
– Ничего.
Женщина скрестила руки на груди и снова надменно улыбнулась:
– Значит, ему это удалось.
– О чем вы?
– Он переспал с тобой.
Мод зажмурилась. После долгого изнурительного дня у нее не нашлось сил сопротивляться колкостям.
– Моя личная жизнь вас не касается.
– Не привыкай к этому. К нему, – доверительно сообщила Элизабет. – Он не сможет предложить тебе ничего большего, чем какое-то, вероятно, очень краткое время в своей постели. Так было всегда.
– Мисс Альбертини, давно хотела сказать, что вы невероятная актриса, мой кумир и идеал, к которому я всегда стремилась. Однако как личность вы стали для меня полным разочарованием.
Сначала Мод подумала, что Элизабет отвесит ей звонкую пощечину. Однако та выпрямилась, откинула назад густые каштановые волосы с серебристой проседью и громко рассмеялась. Оставалось ждать, когда она остановится. А что за этим последует? Кто, находясь в своем уме, может позволить себе так разговаривать с одной из самых выдающихся английских театральных актрис своего времени? Неужели Мод только что собственноручно разрушила собственную карьеру?
Она уже собиралась рассыпаться в извинениях, однако на лице Элизабет по-прежнему играла полуулыбка.
– Мод Винвуд, вы мне нравитесь, смелая и решительная.
Мод продолжала молча смотреть на нее.
– А в нашем деле это едва ли не самое главное. Увидимся завтра. Чао.
И, запахнув сценический бархатный плащ, Элизабет скрылась за кулисами.