Позиции Каруцкого в Москве выглядели неплохо: отдел, в котором он работал, успешно перемалывал тысячи и тысячи «врагов народа», так что уже 19 декабря 1937 г. комиссар госбезопасности получил орден Ленина. Замарать руки Каруцкий не опасался. В период реабилитаций при проверке дела бывшего секретаря Воронежского обкома партии М. Е. Михайлова было выяснено, что того в Лефортовской тюрьме избивали Ежов, Фриновский, Каруцкий и другие руководители НКВД[206].
Кстати, именно благодаря Каруцкому весной 1938 г. был освобождён арестованный другим отделом ГУГБ НКВД важный агент «Володя» — политэмигрант Имре Надь, будущий премьер-министр Венгрии. В горячке репрессий сексотов хватали очень часто, и далеко не всегда им удавалось выйти на свободу, так что Надю откровенно повезло. Тогда же Каруцкий помог избавиться от преследований со стороны своих подчиненных симпатичной актрисе Галине Кравченко, невестки одного из главных сталинских врагов Льва Каменева[207]. Такой поступок, продиктованный, возможно, женолюбием нашего героя, всё же требовал определённой смелости.
А 20 апреля 1938 г. Василий Каруцкий получил должность начальника Московского облуправления НКВД, что стало венцом его карьеры. Он сменил прежнего начальника УНКВД Л. М. Заковского, при котором репрессии достигли пика. За недолгий период пребывания в этой должности Каруцкий, разумеется, не мог избежать участия в заседаниях пресловутой тройки УНКВД. Однако любые успехи в истреблении невинных людей не давали гарантий выживания. Вряд ли заматерелого чекиста отпускала боязнь разделить участь многих своих знакомцев, не менее заслуженных, но уже исчезнувших в подвалах Лубянки. Бывшие его заместители Залпетер и Вейзагер тоже были арестованы и, как мог догадаться Василий Абрамович, давали показания, угодные следствию… Вейзагер был расстрелян 9 мая 1938 г. Знал ли об этом работавший в Москве Каруцкий?
О психологическом состоянии высших руководителей НКВД в период террора наглядно свидетельствует эпизод с пьяной ссорой Каруцкого и ежовского заместителя Леонида Заковского. Однажды весной они засиделись на даче Фриновского, и его сын утром услышал перебранку: «Каруцкий называл Заковского изменником и шпионом и говорил о том, что он скоро будет арестован. Заковский, в свою очередь, называл Каруцкого предателем и заявил, что если он и будет арестован, то только после Каруцкого». Однако ежовский зам ошибся, поскольку за ним пришли в ночь на 30 апреля 1938 г[208].
Неизвестно, насколько порадовала Каруцкого расправа над Заковским, чьё кресло он сразу занял. И, само собой, старый чекист не знал, что в одном из доносов именовался «старым колчаковцем» — кое-кто из «друзей» вспомнил мобилизацию 1919 г. и официально десятинедельное пребывание Каруцкого в музыкальной команде Белой армии. Но догадывался о многом. К тому же заместитель Ежова Лев Бельский в апреле 1938 г. утратил своё высокое положение, будучи переведённым в НКПС. Матвей Берман, некоторое время работавший заместителем у Ежова, ещё раньше был переведён на должность наркома связи СССР. В чаду террора Каруцкий почувствовал себя очевидным и скорым кандидатом на арест. Проведя всего три недели в кресле начальника Московского облУНКВД, Каруцкий поторопился поставить точку, не дожидаясь прямого приглашения на казнь.