Сразу же по приезде с операции ночью арестованных распределили между оперативными работниками, и нас заставили писать (по заранее заготовленной форме) постановления на арест, вернее, об избрании меры пресечения и ордера на арест. В это время руководством городского отдела, видимо, с участием Дымнова, был составлен список всех арестованных, которых вписали в заранее заготовленную схему повстанческой организации. Выписки из этой схемы были выданы каждому оперработнику, и было предложено писать протоколы допросов арестованных в соответствии с этой схемой… Как правило, первые два-три дня арестованные отказывались подписывать протоколы. Тогда некоторые оперативные работники подвергали арестованных избиению или вели длительные допросы без обедов и сна. Была организована внутрикамерная обработка арестованных, чтобы склонить их к подписанию протоколов».
В конце июля 1937 г. несколько опергрупп под руководством сотрудников управления УНКВД (среди них был, например, капитан-пограничник С. Т. Марченко) прибыли в Колпашево и принялась арестовывать и затем сплавлять арестованных на баржах. Тогда же 20 курсантов новосибирской Межкраевой школы ГУГБ НКВД были переброшены в Бийск, где начальник оперсектора Г. Л. Биримбаум инструктировал их «не стесняться в средствах и методах», т. к новая обстановка позволяет игнорировать нормы УПК. Если, как заявлял оперативник Г. А. Скалыбердин, в Бийском оперсекторе начинающие чекисты писали по два-три листа протоколов в день, то осенью в аппарате Особого отдела СибВО норма была в 15–20 страниц, и если справка на арест выходила неубедительной, то начальник отделения приходил в ярость и лично показывал, как надо придумывать эффектные показания[274].
Сразу после начала «массовых операций» Миронов велел начальникам оперсекторов сводить всех бывших белых офицеров, «кулаков» и бандитов в ячейки РОВСа, всемерно раздувая его численность. До весны 1938 г. Мироновым и его преемниками в ЗСК — Новосибирской области было арестовано 24.383 «ровсовца», относившихся преимущественно к так называемым «бывшим людям»: белым офицерам, чиновникам царского и колчаковского времени, «раскулаченным», торговцам, священникам, а также тем лицам, которые ранее уже подвергались репрессиям. Подавляющая часть прошедших по РОВСу — 21.129 чел., или 87 % — была расстреляна[275].
В течение августа — ноября 1937 г. чекисты планировали провести «кулацкую операцию». Основная работа по поиску «кулаков» выпала аппаратам районных отделений НКВД, где на «антисоветский элемент» велись нередко многочисленные агентурные разработки. Сводка в УНКВД от Сузунского райотдела НКВД от 24 апреля 1937 г. сообщала о разработке организаций «Американцы» (шпионской) и «Беляки». На 1 мая 1937 г. Асиновский РО УНКВД имел 8 разработок по «контрреволюционным организациям». Начальник Змеиногорского райотдела НКВД М. А. Дятлов 13 июля 1937 г. сообщал в Запсибкрайком ВКП (б) о вскрытии двух контрреволюционных групп в 1936 г. и аресте 30 «врагов» в первой половине 1937 г.