Обвинительное заключение составил оперуполномоченный 1-го отделения КРО УНКВД младший лейтенант госбезопасности Карский. По этому 35-страничному документу постановлением двух высших чиновников — наркома внутренних дел Ежова и прокурора Вышинского — 14 января 1938 г. 36 человек из 38 были приговорены к расстрелу. Среди осуждённых — студенты новосибирского института транспорта, мединститута, сельхозтехникума, банковский служащий, экономист мясокомбината. Но преобладали малограмотные или вовсе неграмотные работяги. Карский участвовал в арестах и обысках, допрашивал, а тем, кто не знал русского, зачитывал протоколы. В числе самых активных следователей, впрочем, не был. За правдоподобностью деталей «диверсионно-шпионской работы» чекисты не гнались: приписали схваченным азиатам поджоги авиазавода, обувной фабрики и кожзавода, а также сбор сведений о количестве самолётов, произведённых на новосибирском комбинате № 179, который на самом деле выпускал снаряды…[394]
В конце 1937 г. в новосибирском управлении НКВД были случаи нападения арестованных на следователей. Бывший чекист и разведчик К. Г. Веледерский, не выдержав допросов со стороны молодого карьериста И. П. Деева (впоследствии доросшего до поста помначальника УМГБ по Красноярскому краю и Иркутской области), пытался выпрыгнуть в окно следовательского кабинета и бежать. Когда это не удалось, Веледерский набросился на следователя, желая его обезоружить. Здоровяк Деев, не в силах вырваться из объятий арестанта, заорал во всё горло, призывая на помощь. Из соседних кабинетов на помощь чекисту кинулись коллеги-контрразведчики, быстро скрутившие Веледерского. Среди них был и Карский…
Слово о полку интернированном
У Карского в те же годы был коллега в Кузбассе. Еще одним китайским чекистом был экс-коммунист Павел Ильич Сойкин (он же Чжан Ю Чжан, он же Ей Фей Чжун). Этот деятель состоял сначала в компартии Китая, а затем в ВКП(б). Неосторожно примкнув к троцкистам, Сойкин был изгнан из партии и осуждён на пять лет лагерей. Сосланный в Сибирь, он до 1936 г. являлся резидентом особого отделения Прокопьевского горотдела УНКВД по Запсибкраю.
Бывший троцкист фактически руководил полком, состоявшим из тысячи с лишним интернированных после перехода советской границы китайцев, поскольку среди них только двое знали русский язык. Сойкин не только вербовал из китайцев агентуру, но и пользовался правом вести в горотделе НКВД следствие по арестованным соотечественникам, заняв там положение внештатного уполномоченного.
Весной 1937 г. Сойкина как троцкиста записали во враги народа, затем пересажали как шпионов и его интернированных подопечных. Вероятно, именно об этом арестованном рассказывал следствию в 1941 г. бывший оперативник отдела контрразведки УНКВД по Новосибирской области Л. А. Маслов. По словам Маслова, когда он допрашивал одного китайца-троцкиста, ранее исключённого из партии за брошюру о кантонской коммуне, в кабинет вошли несколько руководящих работников отдела и спросили, признаётся ли арестованный. Маслов ответил отрицательно, тогда начальник отделения Г. И. Бейман ударил китайца большой книгой по голове, а остальные бросились избивать. Маслов даже испугался, как бы заодно не начали бить и его.