А разорённое хозяйство Центрально-Чернозёмной области в следующем году накрыл убийственный голод, от которого погибло свыше 240 тыс. человек. Массовые аресты недовольных и огромная смертность от голода имели следствием почти полное прекращение сопротивлению коллективизации. Как отметил современный исследователь, «массовый голод… окончательно засвидетельствовал политическое поражение чернозёмного крестьянства… [которое] не имело больше сил противиться государственному террору»[35].
Алексеев и его сибирский клан
Сибирский период в жизни Алексеева стал не менее кровавым по сравнению с воронежским. И это при том, что во времена Алексеева, в отличие от его предшественника Леонида Заковского, в крае не было сколько-нибудь заметных крестьянских выступлений. Но именно при нём проходила последняя массовая стадия раскулачивания, при нём было расселение в глухомани высланных из крупных городов под маркой деклассированных… Также при Алексееве были нанесены исключительные по жестокости удары по интеллигенции.
Прибыв в Новосибирск, Алексеев уже 25 апреля 1932 г. был утверждён крайкомом ВКП (б) в должности полпреда ОГПУ с разрешением посещать все, включая закрытые, заседания бюро (12 июня его избрали в члены бюро крайкома). Приняв с 26 по 28 апреля дела от Заковского, Алексеев, взявший на себя также руководство Особым отделом СибВО, приступил к формированию своей команды. Правда, первоначально руки Алексеева были до некоторой степени связаны кандидатурой заместителя: на эту должность прибыл секретарь Коллегии ОГПУ А. М. Шанин, доверенное лицо Ягоды, много лет руководивший учётами и архивами ОГПУ.
Г. С. Агабеков характеризовал Шанина как «прихлебателя» Ягоды и «уголовную личность с явно садистскими наклонностями». Характерно, что он принял должность 7 апреля — на три недели раньше Алексеева. Для Александра Шанина назначение вторым лицом в региональное представительство ОГПУ было очевидным понижением (возможно, связанным со сталинским разгоном ряда руководителей карательного ведомства летом 1931 г. и временным ослаблением позиций Ягоды), но летом следующего года его вернули в Москву, избавив от положения надсмотрщика за полпредом.
И тогда Алексеев смог назначить своим заместителем выдвинувшегося при Заковском энергичного начальника ЭКО полпредства М. А. Волкова-Вайнера. Начальником Секретно-политического отдела (СПО) он сделал И. Д. Ильина, которого выписал из Воронежа и держал при себе всё время. Ильин, отлично справившись с фабрикацией «белогвардейского заговора», в 1933 г. сдал дела И. А. Жабреву и до весны 1935 г. возглавлял Особый отдел СибВО. Алексеев получил ряд опытных столичных контрразведчиков из Особого отдела — К. И. Науиокайтиса (не задержавшегося в Новосибирске), К. Ф. Роллера и Р. К. Баланду. Возможно, эти лица прибыли из Москвы по инициативе бывшего секретаря Коллегии ОГПУ и помощника начальника Особого отдела ОГПУ А. М. Шанина, пристроившего в Сибири разведчиков польско-литовского происхождения, оказавшихся в опале после изгнания из «органов» начальника Особого отдела ОГПУ поляка Я. К. Ольского. Новым работником в Сибири стал начальник Транспортного отдела А. М. Боярский, проработавший до 1934 г.