Выступая в феврале 1933 г. на объединённом пленуме крайкома и крайисполкома, Алексеев гневно обрушился на тех хозяйственников, которые ещё не избавились от бывших белых офицеров. Его возмущению не было границ: «Бывшего 3-го Барабинского (Барнаульского — А. Т.) полка офицеров белой армии в одном городе (Барнауле — А. Т.) сидят 24 гаврика… начали искать дальше, оказывается, подполковник есть. Когда дальше стали искать — [нашёлся] полковник, а ещё дальше — начальник дивизии. Сидят все вместе живые. […] Приходится нашим партийцам спрашивать наших хозяйственников — почему они подбирают такую сволочь?» На чью-то реплику: «Грамотные люди!» полпред воскликнул: «Это верно, но почему можно думать, что грамотные люди безопаснее безграмотных?!» Роберт Эйхе тут же подал уточняющую реплику: «Они грамотны по контрреволюционным делам». Сообщив собранию о раскрытии за последнее время 107 контрреволюционных групп в колхозах (с 700 участников, из которых 25–30 чел. были коммунистами), Алексеев тут же подчеркнул, что «это очень мало»[49]>.
Что касалось хищений, то даже не очень большие цифры украденного вызывали очень жестокие меры: по словам Алексеева, из 70 проходивших по делу «Союзтранса», где было расхищено свыше 6.000 руб. (два десятка месячных зарплат), расстреляли 36 чел. Услышав аплодисменты и крики «мало!», Алексеев пообещал собравшимся, что борьба с расхитителями социалистической собственности только начинается, и под одобрительный смех заявил, что «едва ли придётся огорчаться цифрами снижения» количества осуждённых. Он отметил, что за последние пять месяцев в крае было арестовано «по кооперативно-торговой системе» 2.229 человек, в том числе около 100 коммунистов. Активно применялся и знаменитый «указ о колосках» от 7 августа 1932 г., по которому к августу 1933 г. в крае было осуждено около 13,6 тыс. человек.
Алексеев свои выступления перед партийцами использовал не только ради пропаганды чекистских успехов, но и для запугивания чиновников и активистов мифическими повстанцами. Выступая 4 июля 1933 г. перед краевым сельхозактивом, полпред подчеркнул опасный для власти опыт повстанческой борьбы, приобретённый крестьянством в годы гражданской войны: «Опыт наших сибирских восстаний говорит за то, что народ здесь повстанческую деятельность знает, имеет практику исключительно большую. Здесь умудрялись, начав с 3-х винтовок и десятка охотничьих ружей, в период Колчаковщины находить пулемёт. Так что народ здесь прошёл хорошую школу гражданской войны. Да и кулачество, которое принимало в известной части участие в партизанском движении, тоже эту школу прошло»