Прямо от участкового я направилась к патологоанатому, благо идти далеко не надо было: полицейские медики работали в соседнем здании. Тот факт, что я обратилась по протекции «товарища участкового», оказался решающим: патологоанатом был со мной предельно откровенен, причем без всякой мзды.
Сообщил же он следующее. Лихарев умер в результате падения с лошади, этот факт сомнению не подлежит. Шейные позвонки, сломанные при падении, повредили спинной мозг, что и стало причиной мгновенной смерти. Именно это эксперт указал в заключении.
Однако есть одна странность. Осмотр тела подтверждает, что всадник упал с лошади сразу после того, как сел на нее. Дополнительные обстоятельства тоже указывали, что скачки как таковой не было. Как выразился патологоанатом, кожа Лихарева была свежей, как только что из душа – ни капли пота. Это патологоанатому показалось странным. Если Арабелла не успела набрать скорость, тогда почему Лихарев, опытный наездник, с ней не справился? Одно дело – управлять без седла разгоряченной лошадью, и совсем другое – свалиться с нее, когда она в спокойном состоянии.
Еще он поделился собственной догадкой. Патологоанатом не исключал, что лошадь могла сильно испугаться, тогда она понесла бы и без скачки. Только вот чем напугали Арабеллу?
Так или иначе, это всего лишь версия. Полицию вполне устраивала формулировка «несчастный случай», брата погибшего – тоже. Оставалось только поблагодарить патологоанатома за помощь и вернуться в машину Боливара, который с завидным терпением дожидался, пока я закончу.
– Куда теперь, босс? – спросил он.
– К брату Лихарева. Знаете, где он живет?
– Естественно, – спокойно ответил Боливар, и я в очередной раз похвалила себя за выбор водителя.
Нет, в самом деле Боливар был удачной находкой. Всегда под рукой, всегда в курсе событий, о знании местности и здешних нравов и говорить нечего. Вот и сейчас он оказался на высоте. Не выпустил меня из машины, пока не сообщил, что Егор – парень любвеобильный и каждую женщину рассматривает прежде всего как потенциальную пассию. Вооруженная этим знанием, я заблаговременно придала лицу выражение максимально официальное. Правда, в нынешних обстоятельствах в необходимости защищать свое женское достоинство я несколько сомневалась. Но лучше не рисковать.
Дверь мне открыл сам Егор. Я поняла это сразу, уж очень похожи были братья. Впрочем, заметно, что Егор моложе. На лице – скорбное выражение, а вот в глазах читался явный интерес к моей персоне. Еще бы. Не каждый день, наверное, в эту дверь стучатся высокие зеленоглазые блондинки. Услышав, кто я и по какому делу пришла, Егор несколько сник.