– Не может быть! По крайней мере, то, как начал пить, он должен помнить, – не поверил молодой. – Брешет, наверное, чтоб не сильно влетело.
– Может, и брешет. Только я постарался его убедить, что он до конца должен держаться этой версии. Следователь к нему пока не приходил. Хорошо бы, совсем не пришел. Говорят, Егор на расследовании не настаивает.
– А чего ему настаивать? Прикарманит братнины денежки и будет жить в его доме как король, – усмехнулся молодой. – Ты лучше скажи: насчет пролома Вадик помнит? Удастся с ним договориться?
– Надеюсь, что удастся, – поспешил ответить старший. – Я к нему еще вечерком загляну, поддержу, так сказать, его состояние. С тебя пузырь, кстати.
– Будет тебе пузырь. Главное, чтобы этот ханура насчет пролома не сболтнул, иначе вылетим с работы без выходного пособия, – снова завелся молодой. – А все из-за этого полоумного жокея. И чего его в конюшни понесло? Ума не приложу.
– Сдается мне, об этом лучше не знать. Народ не напрасно поговорки сочиняет. Меньше знаешь, крепче спишь – слышал такое?
– Не глупее тебя, старый. Ладно, пойдем пролом заделывать. Я, между прочим, с самого утра ишачу, пока ты там с ханурой лясы точишь.
– Ох и балабол ты, Тимоха, – фыркнул старший. – Язык бы тебе оторвать, чтобы уважение к старшим заимел. Жалко только – как ты без языка девок станешь завлекать? Это ж твой единственный инструмент.
– А ты свой инструмент давно в футляре держишь, – засмеялся молодой. – Пойдем, музыкант. На месте инструментами померяемся.
Послышались шаги, и через минуту в раздевалке все стихло. Я постояла еще немного, давая им возможность уйти. Кажется, ушли, пора и мне отсюда выбираться. Я осторожно выглянула за дверь. В поле видимости ни души. От опасного места я постаралась отойти как можно дальше и только после этого призадумалась.
Итак, в охране конюшни обнаружилось слабое звено. Где-то здесь есть пролом, через который каждый, кто знает о его существовании, может проникнуть на территорию конюшен, минуя замки и охрану. Насколько я могу судить, секретную беседу в раздевалки вели конюхи. Тот, что помладше, – Тимоха. Второй или Степаныч, или конюх по прозвищу Капитан. Скорее, все-таки Капитан, голос Степаныча я должна была узнать, пусть даже он и говорил шепотом.
Итак, будем исходить из того, что беседу вели Тимоха и Капитан. Насколько я поняла, им давно поручили заделать пролом, но они этого не сделали и теперь боялись, что им влетит от хозяина. За такое халатное отношение к работе и вылететь можно. С этим понятно. Но при чем здесь Вадик и его запой? Выходит, конюхи знают, кто принес Вадику магарыч? Знают, но молчат, интересно. Что это мне дает? Пока ничего. Для начала нужно найти этот самый пролом. Может быть, что-то прояснится, когда я увижу его собственными глазами.