Я вышла за ограду и медленно пошла по периметру. Забор в конюшне был добротный – сварной, цельнометаллический. Никаких подкопов, дыр или сваленных столбов не видно. Я все шла и шла, пока забор не уперся в стену конюшни. Может, пролом именно в стене?
Все так и оказалось. Что лаз в дальнем конце конюшни, стало ясно, как только я увидела копошащихся там людей. Они работали изнутри, меня им видно не было. Судя по числу свежих досок, которые успели прибить конюхи, пролом в стене внушительный – человек любой комплекции мог бы беспрепятственно проникнуть внутрь. Выходит, Лихарев прошлой ночью воспользовался именно им? Вероятнее всего. Нужно запечатлеть это место, пока горе-ремонтники не заделали отверстие. Я вытащила телефон, выставила на камере дату и сделала несколько снимков, после чего так же бесшумно развернулась и пошла назад, к настоящему входу в конюшню.
Теперь я подходила к ремонтниками изнутри и специально грохала каблуками по дощатому настилу. Чтобы привлечь внимание занятых работой людей, я сделала вид, что ищу Ивана Степановича. Мой маневр удался – из дальнего денника выглянул молодой парень и подозрительно осмотрел меня.
– Заблудились, что ли? Степаныч давно уже домой ушел. К восьми приходите, он сегодня вечером работает.
– Как это домой? Мы же с ним договаривались, – заохала я. – И что прикажете теперь делать?
– Говорю же, приходите к восьми.
– А может, вы мне сможете помочь? До восьми я ждать никак не могу. Вы очень заняты?
Наконец я добралась до последнего денника и попыталась заглянуть внутрь. Молодой конюх стал на моем пути и попытался загородить проем, не давая возможности разглядеть, что там внутри.
– Некогда мне, девушка, работы полно, – сердито проговорил он.
– А что у вас за работа? Ремонтируете? – Я удивленно захлопала ресницами.
– Ремонтируем, – пробурчал парень. – Ничего особенного, доделываем уже.
– Кто же здесь у вас дебоширил? – Я изо всех сил вживалась в роль любопытной дурочки.
– Лошадь взбрыкнула, – нехотя пробормотал он. – Внутренние перегородки поломала, вот мы и чиним.
– Надо же! – Я картинно вздрогнула. – Надеюсь, хотя бы никого не ранила? Я слышала, где-то здесь сегодня произошла трагедия. Как, неужели прямо на этом месте?
– Ничего на этом месте не случилось. Жокей вообще не на конюшне умер, а в манеже. Здесь еще неделю назад лошадка порезвилась.
– Да что вы говорите! Неделю назад! А вы все ремонтируете? Занято было стойло, что ли? Или вы лошадь в разломанном помещении целую неделю держали?
– Нет, конечно, перевели лошадку, – успокоил он. – А вы, часом, не из общества охраны животных? Как-то слишком за чужую лошадь переживаете.