Горничную она ждала ещё полчаса. Это настораживало.
Шестое чувство подсказывало экономке, что странности не к добру, и стоит быть настороже. Когда красноглазое зомби в сером платье появилось в дверном проёме, девушка, ничем не выдав своих подозрений, ровным голосом поинтересовалась о местонахождении своей обуви. Как она и предполагала к делу были причастны её не в меру самостоятельные подчиненные. С
какого-то перепугу они решили, что вся обувь девушки срочно требует ремонта! И то, что как минимум одна пара туфель была куплена не больше месяца назад, ходячий труп ничуть не смутило. Хотя если этих, излишне самостоятельных зомби не смущало и то, что такого распоряжения не было, о чем тут говорить? Видимо, опять чудят. Решив, что отчитывать и давить на горничную сейчас неуместно (чревато и вовсе остаться босой), Камилла распорядилась подать завтрак в комнату и принялась ждать.
Ближе к обеду, туфли вернули на место. Девушка слезла с диванчика, где провела последние три с половиной часа за чтением книги, и с удовольствием нырнула в туфли-лодочки.
Очередной раз напомнив горничной, что брать её вещи без спросу она запретила, Камилла поспешила вниз.
Дом был пуст. Мистер Ларк и мистер Азуле ещё не вернулись с практики, а обедать в одиночестве, в мрачной и пустой зале Камилла не видела смысла. И было вовсе не удивительно, что путь её лежал на кухню, в уютный и вкусно пахнущий мир Тамары.
После сытного перекуса и болтовни ни о чем с кухаркой,
Камилла как-то позабыла об утренних неприятностях и своих подозрениях, а потому в уже более доброжелательном настроении направилась к выходу, решив, что прогуляться по городу будет всё же не лишнем. Но видимо остальные так не считали.
Стоило ей взяться за ручку входной двери, как холодная вода, хлынувшая как будто с потолка, окатила её с головы до ног, заставляя вскрикнуть от неожиданности. Но этот пронзительный звук полностью потонул в грохоте металлического ведра, со всего размаху упавшего на пол и прикатившегося прямо под ноги к пострадавшей.
Платье девушки, впитавшее в себя воду, отяжелело и облепило тело, как вторая кожа, волосы сосульками свисали,
закрывая обзор, а многострадальные туфли, хлюпали, словно калоши. Чаша терпения была переполнена.
Фыркнув, экономка протерла глаза ладонью, убирая застилающую их влагу. Медленно, словно сдерживаясь,
Камилла сначала взглянула на валявшееся ведро под ногами, то самое, чьё содержимое красовалось сейчас на ней. После, так же медленно, перевела взгляд на горничную, в нелепой позе растянувшуюся на полу.