Уилхафф нерешительно засунул вглубь туши дрожащие руки, шаря среди скользких органов, пока не наткнулся на тяжелый, насыщенный кровью ком. Ему пришлось дернуть несколько раз, прежде чем печень отделилась от волокнистой сети кровеносных сосудов и связок, и он едва не рухнул на спину. Джова забрал скользкий неподатливый комок в свои мозолистые ладони и начал отрывать от него куски.
— Это тебе, — сказал дядя Уилхаффа, вкладывая самый большой кусок в и без того окровавленную руку мальчика. — Ну же! — Он дернул подбородком. — Глотай.
Вновь сосредоточившись на том, чтобы оправдать ожидания старших, Уилхафф преодолел отвращение и проглотил кусок. Событие это было отпраздновано короткой песней на языке, которого Уилхафф не понимал. Для него оно стало первым шагом, началом испытаний, которые завершились лишь годы спустя на Гиблом Шипе.
Хотя на Эриаду не водились такие крупные животные, как ранкор, или такие необычные, как сарлакк, планета могла похвалиться свирепыми дикими кошками, хищными ракообразными и разновидностью вирмока, намного более коварной и опасной, чем другие его сородичи-приматы. В течение следующего месяца Уилхафф в основном сопровождал старших, наблюдая, как убивают и пожирают друг друга разнообразные хищники, и учась тому, как не дать точно так же сожрать себя самого. Вне всякого сомнения, вблизи и наяву смерть выглядела куда более впечатляюще, чем на экране головизора в тишине спальни. И все же он с трудом понимал, что, собственно, он должен извлечь из того, что видел. Неужели ежедневное созерцание смерти могло превратить простого человека в нечто выдающееся? И даже если так, как могло повлиять подобное превращение на жизнь Номмы и других, таких же как он? Возможно, Уилхафф сумел бы найти ответ, если бы не постоянные мысли, что его могут подстеречь и съесть те самые звери, которых они выслеживали.
Постепенно они отказались от простого наблюдения за хищниками, перейдя к похищению их добычи. Родианцы часто использовали виброкопья, чтобы отогнать зверей от убитой жертвы и держать их поодаль, пока Уилхафф бросался за мясом. Иногда приходила очередь Уилхаффа брать в руки виброкопье, и добычу воровал кто-то другой.
— Мы учим их, как вести себя в присутствии тех, кто выше, — сказал Джова. — Те, кто учится, получает выгоду от законов, которые устанавливаем мы; остальные умирают. — Ему явно хотелось убедиться, что Уилхафф действительно понял. — Никогда не пытайся жить честно, мальчик, если только не хочешь, чтобы жизнь твоя превратилась в трагедию и горе. Живи как зверь, и никакое, даже самое мучительное событие никогда не тронет твою душу.