Только ошибок дополнительных двадцати лет все эти тридцатилетние еще не успели совершить.
Увольнение, похоже, ничуть не огорчало Сэма Коллинза. И напрасно. Если карьера не удалась в одном подразделении Секретной службы, другой филиал вряд ли распахнет двери перед экс-сотрудником первого.
«Мазда» легко вписалась в очередной крутой поворот — прибрежное шоссе свернуло в сумрачный лес. С этого места начинались угодья Хенрика Торвальдсена — несколько миль земли между морем и дорогой. Четырьмя акрами здесь владел Малоун: друг-датчанин недавно сделал ему неожиданный подарок.
— Не скажете, каким ветром вас занесло в Данию? — осведомился Коттон.
— Может, сначала разберемся с Торвальдсеном? Он сам ответит на ваши вопросы.
— Действуете согласно распоряжениям Хенрика?
Немного замявшись, Коллинз произнес:
— Да. Так он велел ответить… если спросите.
Малоун не любил, когда им манипулировали. Впрочем, Хенрик всегда действовал подобным образом. Чтобы что-то выведать, надо принимать правила игры.
Притормозив у открытых ворот, он осторожно проехал между двумя белыми коттеджами — проходом в Кристиангаде. Особняк был построен четыреста лет назад, в XVII веке, когда предок Торвальдсена догадался превратить тонны ничего не стоившего торфа в топливо для обжига фарфора. В XIX веке завод «Адельгейт» стал официальным поставщиком стеклянных изделий для датского королевского двора — и сохранил за собой почетную обязанность до нынешнего времени. Стекло Торвальдсенов славилось на всю Европу.
По травяной дорожке, окаймленной темными голыми деревьями, Малоун проехал к дому. Усадьба являла собой типичный образец датского барокко: трехэтажное кирпичное здание, отделанное песчаником и увенчанное грациозно изогнутой крышей. Одно крыло дома тянулось в глубь материка, другое смотрело в сторону моря. В окнах не было ни огонька. Что ж, ничего странного, ночь как-никак. А вот приоткрытая парадная дверь — уже из области удивительного…
Припарковав машину, Малоун вышел наружу и с пистолетом в руке осторожно двинулся вперед. Коллинз шел следом.
В теплом холле витал неприятный запах вареных помидоров и потухшей сигары, к которому Малоун — частый гость в особняке — за два года привык.
— Хенрик! — громко позвал хозяина Сэм Коллинз.
Малоун метнул на спутника испепеляющий взгляд и прошипел:
— Совсем рехнулся?
— Нужно предупредить, что мы здесь.
— Кого?
— Дверь ведь была открыта… — растерянно произнес молодой человек.
— Вот именно, — едва слышно процедил Малоун. — Так что помалкивай и держись сзади.
Бесшумно ступая по глянцево отшлифованным плитам холла, они перешли в соседний коридор и, миновав просторный зал, зимний сад и бильярдную, попали в кабинет, озаренный робким светом зимней луны.