«…Противник понес огромные потери, нами захвачено до двадцати тысяч пленных, свыше ста орудий, масса пулеметов, до ста паровозов и двух тысяч вагонов, почти все обозы и огромные запасы снабжения с десятками тысяч снарядов и миллионами патронов…
Армиям фронта ставлю задачу — по Крымским перешейкам немедленно ворваться в Крым…»
Оставшиеся части Врангеля укрылись за перекопскими и чонгарскими укреплениями. Они спешно готовились к отражению штурма.
В 1920 году, незадолго до последней битвы с белогвардейцами, газета «Нью-Йорк таймс» писала, что Врангель олицетворяет собой «рыцарство, молодость, талант и мудрость». Да и как ей было не восхвалять черного барона, если он являлся ставленником иностранных империалистов, если американское вооружение шло к нему нескончаемым потоком.
Иностранные газеты много кричали тогда и о, неприступности белогвардейских укреплений в Крыму. Они называли Перекоп и «вторым Верденом», и «валом смерти», и даже «Гибралтаром на суше».
Мнение буржуазных борзописцев о Врангеле мы, разумеется, и тогда не принимали всерьез. Однако в оценке возведенных белыми оборонительных сооружений они почти не ошибались.
Я много раз летал над Перекопом, хорошо изучил его с воздуха и могу смело утверждать, что это действительно была неприступная твердыня. Вот этот-то «Гибралтар на суше» и предстояло взять штурмом полураздетым, полуголодным и плохо вооруженным бойцам Красной Армии.
…Наступило холодное утро 1 ноября. Горы темных облаков немного приподнялись над аэродромом. Поредел туман. Посветлело.
— Погодка-то налаживается! — радостно говорили друг другу летчики, проверяя работу моторов перед вылетом на разведку.
Первым предстоит подняться в воздух Гане Кишу и летнабу Петру Доброву. Задание у них ответственное — произвести аэрофотосъемку укреплений Турецкого вала. Эти снимки нужны самому командующему фронтом. Вторую задачу поставил перед экипажем комиссар: разбросать над Перекопом специальные листовки. С их содержанием Кожевников ознакомил всех летчиков. Во избежание нового кровопролития наше командование призывало солдат противника прекратить бессмысленное сопротивление.
В авиации не любят трогательных прощаний. Махнув рукой, Киш порулил машину на старт. Мы условились с ним: если он через полчаса не вернется, значит, погода на маршруте сносная, и я начну выпускать другие самолеты.
«Эльфауге» взлетел и скрылся в облаках. А через полчаса отправился на задание Борис Рыков.
С нетерпением и беспокойством ожидали мы возвращения разведчиков. Но раньше их вернулся на своем «ньюпоре» Борис.