Как-то в минуты затишья разговорились с Васей. Помянули добрым словом нашего славного комиссара Ивана Савина. На его могилу в Снегиревке наши ребята частенько наведывались. Как мы жалели, что его нет среди нас накануне решающего штурма!.. Вишняков вдруг вспомнил:
— Знаете, а ведь комиссар не раз говорил, что мне пора вступать в партию большевиков. Обещал рекомендацию дать…
Я обрадовался:
— В самом деле, а почему ты не вступаешь в партию? Ты же по жизни, делам и убеждениям — настоящий большевик…
Он долго молчал, потом смущенно ответил:
— Неловко как-то. Скажут, бывший прапорщик к партии примазывается…
Вот каким был мой закадычный друг Вася Вишняков.
По характеру во многом напоминал его и Борис Рыков. Такой же тихий, сдержанный, мягкий. Сразу чувствовалось, что рос в интеллигентной московской семье. От него не только ругани — громкого слова не услышишь. Больше всего он не любил пышных фраз.
И вот наступило 3 ноября. Командующему фронтом понадобились сведения о противнике, засевшем на Перекопе. А в тот день погода испортилась окончательно. В воздухе повисла серая непроглядная мгла. Из нескольких летчиков к Турецкому валу пробились только двое: Борис Рыков утром, Вася Вишняков днем, когда видимости почти не стало. Оба привезли очень важные сведения, которые были немедленно переданы телеграфом М. В. Фрунзе.
Настоящими героями показали себя в эти дни и летчики авиагруппы Юрия Арватова. Туман и облака не помешали им совершить перелет из Александровска на станцию Рыково, расположенную в непосредственной близости к фронту. 6 ноября туда перебрались шесть самолетов, а 9 ноября — еще два. Приказ Фрунзе был выполнен. Накануне сражения 4-й армии за Чонгарскую и Сивашскую переправы группа полностью сосредоточилась в нужном районе.
Чтобы ускорить переброску Южной авиагруппы поближе к Перекопу, я 4 ноября поехал в Асканию-Нова, а оттуда заглянул в Чаплинку. Нужно было попросить начдива 51-й оказать нам содействие в получении транспорта. Но найти Блюхера, хотя бы даже связаться с ним по телефону, не удалось. Тогда я попросил одного из работников штаба передать записку начдиву и сообщить мне о его решении.
6 ноября меня срочно вызвали к телефону.
— С наступающим праздником пролетарской революции! — послышался в трубке знакомый голос работника штаба. — Начдив за вас. Транспорт для отправки авиагруппы в Асканию-Нова вам дали!
— Спасибо, товарищ! — только и успел я сказать: нас разъединили. Телефонная линия была перегружена: завтра должен был начаться штурм Перекопа.
Значит, Блюхер нас поддержал! Теперь наши могли прибыть на новое место дня через два. Я решил выехать на берег Сиваша, побывать в дивизиях, узнать их боевые задачи, чтобы потом лучше организовать взаимодействие.