Бегом по одному, балансируя по скользкому, уходящему под воду бревенчатому мостику, бесшумно пробирались бойцы. Малейшее замешательство, задержка могли погубить всю операцию».
Так началось. Потом — штыковые атаки. Смертный бой на дамбе и железнодорожном Сивашском мосту. Ураганный огонь вражеских бронепоездов. Один из них, как указывает Грязнов, наши захватили «с помощью штыков и ручных гранат».
Уже в Севастополе, сразу после бегства последних белогвардейцев, я встретился с Юнгмейстером.
Он рассказал о решающем дне — 11 ноября.
…Под Чонгар Фрунзе прибыл накануне вечером. Выехал в части на берег Сиваша. Не спал всю ночь, руководя сражением. Под утро, уже в штабном вагоне, командующий фронтом сказал Юнгмейстеру:
— С рассветом пошлите аэропланы-разведчики. Район наблюдения… — Фрунзе провел пальцем по карте, лежавшей на столе, — на юг от Сивашского, Чонгарского мостов по железной дороге вплоть до Джанкоя, на юг по Арабатской стрелке до ее выхода на Керченский полуостров. Задача разведай — верно оценить главное намерение неприятеля. Вы понимаете, Василий Юльевич? Будет ли он держаться за берег Сиваша и, следовательно, подтягивать резервы из района Джанкоя? Или начал отход?
На следующий день погода выдалась плохая. Над землей висел белесый туман. И все-таки решили полететь — может быть, на маршруте видимость станет лучше. Поднялись из Рыково один за другим три самолета. Первым взлетел и вернулся командир авиагруппы Юрий Арватов. Мрачно сказал:
— Впереди — стена тумана, наверху он еще гуще.
Возвратился и Юлиан Крекис. Сняв кожаную куртку, он бросил ее на землю и процедил сквозь зубы:
— Не пробился! Своих консолей не видно… — Заметив Юнгмейстера, летчик одернул гимнастерку и вытянулся: — Не смог я…
Третьим вылетел командующий авиацией 4-й армии Николай Васильев. Через полчаса тоже вернулся, посадил машину лишь с третьего захода и то поперек летного поля. Вылез из кабины и прямо к Юнгмейстеру:
— Василий Юльевич! Они, — он кивнул на Арватова и Крекиса, — поскромничали. Лететь совершенно невозможно! По расчету времени, я дошел до Таганаша. Еле держался в воздухе, не отличишь земли от неба. Пробовал менять высоту — одно и то же. Надо подождать. А то побьем людей и аппараты…
С юга доносился приглушенный туманом гул орудий.
— Товарищ Юнгмейстер! — вдруг шагнул вперед рослый Иван Воедило. — Разрешите мне вылететь?
Васильев глянул на него с недоумением и недовольством. Удивились и остальные: куда лезет?
— Ведь уже вернулись трое, — отозвался Юнгмейстер. — Как же вы собираетесь долететь?
— Думка есть. Но помолчу пока. Слетаю — получится, тогда скажу…