А вот и Перекопский перешеек, исполосованный многочисленными траншеями. Лечу вдоль железнодорожной ветки к Армянску. Еле успеваю делать пометки на карте. Всюду ведутся фортификационные работы.
Вдруг самолет подбросило. Видимо, подо мной разорвался снаряд. Выровняв машину, ухожу вверх. Слева и справа появляются шапки новых разрывов. Одну за другой бросаю две бомбы на железнодорожную станцию Армянск. Там, внизу, выгружается из эшелона вражеская пехота.
Подо мной главная полоса перекопских укреплений: бесчисленные пулеметные гнезда, артиллерия на огневых позициях, паутина проволочных заграждений, завалы, траншеи, извилистые ходы сообщений, бетонированные капониры. Перед высокой насыпью Турецкого вала — огромный ров, заполненный водой, а дальше, к северу, в сторону красных частей, — еще несколько хорошо укрепленных оборонительных рубежей. Да, такого я еще не видал… Вот какие препятствия предстоит преодолеть нашей пехоте. Помнится, даже крепость Перемышль с ее мощными фортами выглядела менее грозно. Жаль, что на моем самолете нет фотоаппарата. Сфотографировать этот орешек надо во что бы то ни стало.
Машину без конца встряхивают близкие разрывы. Я вынужден подняться еще выше. Закончив разведку Перекопа, делаю правый разворот и со снижением ухожу к Аскании-Нова.
При заходе на посадку вижу: вылетавшие после меня командиры отрядов уже возвратились с задания. Едва успел я вылезти из кабины, подбежал Костя.
— Как машина, товарищ командир? — спрашивает он.
— Хорошо! — кричу ему в ответ.
Подходят Скаубит и Соловьев, коротко докладывают о результатах воздушной разведки. Они тоже привезли очень интересные данные.
А через некоторое время мы собрались в штабе и подробно обсудили итоги своих наблюдений. Присутствовавший при разговоре комиссар Савин предложил ознакомить всех летчиков с районом предстоящих боевых действий.
— Правильно! — поддержал его Соловьев.
— Полезно для дела, — кивнул головой Скаубит.
Мне тоже понравилось предложение комиссара.
— А листовки где сбросили? — спросил Савин.
— Над передовыми позициями врангелевцев. Все сразу, — отозвался Карл Скаубит.
— Фу-ты черт! — встрепенулся Соловьев. — А я забыл про них. Увидел Перекоп, и все, кроме разведки, выскочило из головы. Ладно, товарищ комиссар, в следующий раз сброшу две порции.
— Ты, Соловьев, пойми, — спокойно заметил комиссар. — Правдивое революционное слово, обращенное к солдату, тоже крепко бьет по Врангелю. Взять хотя бы сегодняшний пример. В небе над Перекопом появились сразу три наших самолета. Даже последний обозный у беляков догадается, что красные усилились и скоро возьмутся за них. А тут ему кто-нибудь свежую листовку прочтет. Узнает солдат правду о черном бароне и подумает: стоит ли ему проливать за него свою кровь…