Чэннинг повел ее в танце, положив ладонь ей на спину, а она опустила руку на его плечо. Он зашептал ей на ухо, и в его тихом голосе Алина уловила нотки веселья и скрытое желание:
– Для хозяйки с довольно посредственной репутацией леди Лайонел оказалась на высоте. Сначала охота за яйцами, а теперь это.
Ее ответ оказался не столь дружелюбным и мягким, как, возможно, он ожидал. Алина не собиралась сдаваться на волю его мягкого обаяния после того, как он весь вечер заставил ее мучиться сомнениями. Она решила расставить все точки над «и».
– Жаль, потому что ты собираешься все испортить. – И это она говорила, в то время как наслаждалась, танцуя с Чэннингом в полумраке зала.
– И как же я собираюсь это сделать? – поинтересовался Чэннинг, быстро развернув ее, чтобы избежать столкновения с другой парой в полумраке. Он резко прижал ее к себе, и Алина ощутила прикосновение его бедер к своей юбке.
– Ты собираешься расспрашивать меня о Сеймуре.
– Нет, не собираюсь.
– Как же. Ты испепелял меня взглядами перед ужином. – Хотя возможно, она все это вообразила. Возможно, ее дела с Сеймуром не интересовали его, и он приставал к ней с расспросами всего лишь из простого любопытства. Да и зачем ему это знать? Сейчас его связывала с ней работа, как и тогда на рождественском приеме. Тогда она тоже вообразила, что для него их встреча – нечто большее, чем работа.
Он мягко рассмеялся:
– Уверяю, я не собирался расспрашивать тебя.
Теперь Алина была не в силах совладать с любопытством:
– А почему?
Он нежно коснулся губами мочки ее уха, и Алина ощутила теплоту его дыхания.
– Потому что, Алина, я не хотел испортить волшебство этого момента. – Он снова резко закрутил ее, а потом прижался к ней, его голос сделался хриплым от желания, и это мгновенно возбудило ее. – Я очень хочу как можно скорее оказаться в твоей комнате.
И поскольку это показалось ей гораздо заманчивее, чем спор о ее делах с Роландом Сеймуром, Алина воскликнула:
– И я тоже!
Комната принадлежала ей, но теперь в качестве соблазнителя выступал Чэннинг. Он соблазнял ее шоколадом и второй бутылкой шампанского. Для Алины Марлис не было в мире лучшего афродизиака, чем шампанское и шоколад, за исключением обнаженного Чэннинга Деверила, в свете зажженных свечей разливающего шампанское по бокалам. Но с ее стороны было бы наивно считать, что эта ночь станет повторением прошлой. Подобную ошибку мог позволить себе лишь дилетант, а Чэннинг не был дилетантом. Они уже ели конфеты в летнем домике и обнаженными пили шампанское, и потому повторение казалось сейчас соблазнительной прелюдией к неизвестному. Алина улыбнулась, чувствуя, как внутри медленно разгорается сладостный огонь. Она поняла, так он пытался отплатить ей за то, что она не рассказала ему о Сеймуре. Она заставила его сегодня сгорать от любопытства, и теперь он платил ей той же монетой, как и на балу, заставляя гадать, что же последует дальше. Но сейчас она не испытывала страха, как с мужем, эти догадки возбуждали и потому были так приятны.