– Все ушли, – тихонько сообщил мне домовой.
Я представила, что было бы, если бы этот ублюдок попал в Алексея, стреляя практически в упор, и беззвучно разрыдалась ему в рубашку. Он шептал мне в волосы утешительные слова, и от этого еще больше хотелось разреветься в голос.
Я почувствовала, что домовой тоже куда-то испарился, и попыталась взять себя в руки.
Я отстранилась от Алексея и увидела, что на рубашке осталось изрядное мокрое пятно. Бедная рубашка. Пока я умывалась в ванной и смывала с рук Лешину кровь, я снова тихонько всплакнула. Однако холодная вода помогла прийти в себя, и даже лицо, когда я вышла из ванной, стараясь не смотреть на бардак в прихожей, было уже не таким опухшим.
Алексей стоял посреди кухни, держа в одной руке мою початую бутылку рома, а в другой – невесть откуда взявшуюся бутылку шампанского.
Когда я вошла, он показал их мне и спросил:
– Тебе чего налить?
– Откуда шампанское? – удивленно спросила я.
– Я принес, – сказал он, улыбаясь, – чудом не разбилась. Будешь?
– Нет, я лучше ром.
– Ром так ром. – Он налил две полных рюмки, одну протянул мне, другую осторожно взял пальцами забинтованной руки. – С Новым годом!
Я выдавила из себя улыбку, мы чокнулись. Он выпил свою залпом, выдохнул, помотал головой, зажмурившись. Я пила свою медленно, маленькими глоточками, слегка стуча зубами по краю рюмки и наслаждаясь тем, как ром согревает горло. Леша молча наблюдал за мной и, когда я поставила свою рюмку на стол, сразу же налил нам по второй. Я взяла свою, он – свою. Мы снова чокнулись. Я вопросительно посмотрела на него, и он выдал второй тост:
– За то, что все живы.
Я снова содрогнулась, представив Лешин труп в моей прихожей, на этот раз настоящий, и опрокинула в себя вторую рюмку рома.
Меня начало отпускать. По телу разлилось тепло, щеки снова стали гореть.
Мы сели за стол и накинулись на салат.
– Чагин, – сказала я с набитым ртом, – расскажи мне все. Где ты их взял?
Он не торопился отвечать, хотя состроил скептическую мину и недовольно поднял бровь.
Он не спеша дожевал, налил нам по очередной рюмке и спокойно, как будто речь шла о чем-то обычном, сказал:
– За тобой следят. За мной тоже. За игрой следят. Практически за всей нашей гильдией следят. Я не думал, что они попрутся за мной к тебе, иначе бы, клянусь, я бы к тебе не пошел. Я и слежку-то не заметил, пока в дверь к тебе не позвонил. Поверь мне, я очень удивился. А теперь ты мне скажи. Как тебе удалось его вырубить?
Я молча зажала свою рюмку в ладонях, согревая ром, как коньяк, и старалась не смотреть ему в глаза.