– А с какого перепуга им меня убивать? Я их и в глаза не видела. Ну кроме тех, что вломились в мою квартиру и сперли мой компьютер.
– И врезали тебе по морде!
– Но ведь не убили же. Ни меня, ни Лешу.
– А почему они его не убили? Он им зачем?
– А ты думаешь, они убивают направо и налево?
– А ты думаешь, их что-то остановит, если что?
– Мне кажется, у них должны быть веские причины. Убийство – это все-таки крайняя мера.
– Оля! – крикнул с кухни Алексей. – Ты есть-то будешь? Иди, остывает.
Домовой сделал мне ручкой и истаял в воздухе. Я в задумчивости вернулась на кухню и взяла быка за рога:
– Леш, почему меня не убили?
– А зачем им лишние проблемы? Еще и труп на себя вешать? И с Закидонским непонятки: кто такой, ты – не ты, я – не я? С тобой-то стало все понятно, когда он вышел в игру в то время, пока ты была у них.
– А причем тут ты?!
– Думаю, я первый и единственный кандидат на эту роль после тебя. Есть еще Олег.
– Олег?!!!
– Да, Олег. Чего ты удивляешься? Я тоже его пробивал.
– А еще кого? – Я снова забыла про свои макароны, прикидывая, кого еще из моего окружения можно представить в роли Закидонского.
– А еще этого, из соседнего подъезда, с которым ты переписывалась.
Черт, докопался-таки до этой нечастной переписки! А Тролль предупреждал…
– Это не я с ним переписывалась, – я без зазрения совести почти «сдала» домового, – это Закидонский мою личную жизнь устраивал.
– Устроил? – вкрадчиво поинтересовался Алексей, и я перестала жевать. Отложила вилку и внимательно посмотрела ему прямо в глаза. Он не отвел взгляд, и мы какое-то время пытались прочитать мысли друг друга.
– Если ты про того соседа, то нет. – Я снова взяла вилку и взмахнула ею, как волшебной палочкой. – А если вот это все и есть «личная жизнь», то да, он мне ее устроил.
Леша уставился в свою опустевшую тарелку, а я наконец занялась своей.
– А скажи мне, Чагин, – с набитым ртом продолжила я допрос, – как обстоит дело с твоей личной жизнью?
Лицо его сначала окаменело, потом он снова уставился на меня своим прожигающим взглядом. Но я решила не отступать и тоже не мигая уставилась ему в переносицу.
– С какой целью интересуетесь? – ехидно усмехнулся он.
– С личной. – Я просто так не отступлю, пусть не надеется.
Он вздохнул.
– Был женат. Развелись.
– Почему?
– Ревновала, – просто ответил он.
– А, значит, все-таки бабник? Изменял?
– Нет. Но она ревновала все равно. К работе, к девушкам-коллегам, даже к родителям. Я терпел, потом ушел.
– Значит, не любил? – Я почему-то была полна желчи и автоматически встала на сторону женщины.
– Любил, – угрюмо ответил Алексей и снова прожег меня взглядом. – Но это оказалось тяжелое испытание для моей любви, и я его не прошел.