– Ты хочешь, чтобы я ушел? Я тебя напрягаю?
– Ты меня иногда пугаешь, – честно призналась я, – и я хочу, чтобы все закончилось.
– Что закончилось? – Он сделал шаг ко мне, и я таки отступила, всего на каких-то пару сантиметров. Но этого было достаточно, чтобы он понял, что я близка к панике или по крайней мере к истерике.
– Чтобы закончилась вся эта ненормальная ситуация, все эти… – Я бессильно потрясла головой, тщетно пытаясь подобрать слова, чтобы объяснить, что я чувствую. – Все эти нападения, похищения, мордобой в моей квартире… Меня в жизни никто не бил! Ну разве что в садике, может быть, но я этого не помню.
Опять я несу чушь! Я готова была снова заплакать от жалости к себе, но он вдруг прикоснулся к моей щеке. Как раз там, где был тщательно замазанный синяк. Сидя в ванной комнате, я как раз обновила слой тонального крема и пудры, убедившись, что отек почти не заметен и лицо снова почти совсем симметричное. Его прикосновение не причинило мне боли, но я дернулась, как от пощечины, и машинально схватила его за руку. Он замер, я, чуть отведя его руку в сторону, тоже застыла, не зная, как себя с ним вести дальше.
– Я не могу сейчас уйти, – сказал он шепотом, не отнимая у меня своей руки, которую я так и не решилась выпустить, сжимая его запястье и чувствуя под пальцами биение пульса. – Потом, когда все закончится, можешь меня прогнать. Но сейчас я просто не могу снова оставить тебя одну, когда тебе грозит опасность.
Подумайте, какой рыцарь выискался!
Черт, снова я злюсь. Что-то в последнее время я стала часто это за собой замечать.
Я выпустила его руку и прошипела:
– Тогда закончи это все поскорее!
Похоже, я сумела его удивить.
Он беспомощно развел руками и поднял брови:
– Я пытаюсь, но сейчас все зависит не от меня. Я дал им все, что нужно, и теперь жду реакции. И я должен быть рядом, когда это произойдет!
– Что произойдет? Леша, что должно произойти? Чего ты ждешь? Что на меня снова нападут? На мою квартиру?
– Они будут искать Закидонского.
– Где, здесь?
– А где им еще его искать?
– И что мы будем делать?
– Назначим новую сделку. Накроем обе стороны. Но для этого мне нужен Закидонский.
Я сглотнула.
– Единственная возможность с ним связаться – это игровой чат. Но тебя в это время не должно здесь быть.
– Да что в нем такого, что ты его от меня скрываешь? – вскипел наконец Чагин. – Уголовник в международном розыске? Ревнивый любовник?
Я снова чуть отступила на полшага, и он осекся, перестал орать и устало потер лицо.
– Он такой жуткий уродец, что, увидев его, ты сразу окажешься в психушке, – звенящим голосом отчеканила я и с удовольствием увидела, как у Алексея отваливается челюсть, а проявившийся Тролль со злобной мордой отвешивает мне издевательский книксен. Что ж, я почти не соврала!