– Дождь какой сильный! Хорошо, что такси до него поймать успели, а то бы промокли все до нитки.
Дели слегка вздрогнула, будто очнулась, и кивнула, не поворачивая головы.
– Ты, наверное, проголодалась?
Девочка, помедлив с ответом, пожала плечами и сказала едва слышно:
– Не знаю… Нет.
Стивен несколько раз пытался вовлечь ее в разговор, но она только односложно отвечала или кивала, а потом опять уходила в себя. В конце концов, он сдался и погрузился в свои размышления и ту сумятицу чувств, которую привнесли в его душу события последних дней.
Перед ним вставали два вопроса: первый – что сейчас делать? Вопрос непростой, но решаемый. Опыта в воспитании детей и обустройстве их жизни у Стивена было мало, хотя плюсом было то, что весь он относился именно к Дели. Но, с другой стороны, раньше она была маленькой, а сейчас стала подростком, а значит, и подход должен быть другим. Тем не менее, Стивен уже определил для себя задачи. По приезде он запланировал оборудовать девочке комнату (он не сомневался, что сумеет, да и Дели, он на это очень надеялся, поможет) и устроить ее в школу и, возможно, на какие-то кружки или секции по интересам. Он очень рассчитывал на миссис Хэнсон, его домработницу, – она замечательная, и, конечно же, не откажется помочь ему организовать жизнь девочки, да и нужный совет всегда даст, если что. Все это он старался обдумать в деталях, понимал, что еще столкнется с множеством проблем, но был уверен, что все как-нибудь образуется.
Болезненно беспокоящим казался второй вопрос: как вести себя с Дели? Во-первых, после смерти родителей она стала замкнутой, стала совсем другой, не такой, какой он ее знал. И Стивен понимал, что с ее душевным состоянием что-то надо делать. Его сильно тревожили отрешенность и пустота серо-голубых, всегда до этого таких солнечных глаз. А во-вторых… (Стивену становилось не по себе от этого «во-вторых», но оно существовало), он не мог до конца разобраться в своих чувствах к ней…
Машина резко затормозила. Стивен взглянул на девочку. Ее фигурка, такая тонкая и беззащитная, качнулась вперед, худенькие коленки стукнулись друг о друга, а спутанные ветром волосы метнулись ей на лицо. Она медленно убрала вьющиеся пряди со лба и щек и, положив руки ладошками вниз на подол клетчатой юбки, устремила на них свой безучастный взгляд.
«Я ее хочу…» – мозг Стивена в первый раз четко и безоговорочно сформулировал то, что мучило его на протяжении последних трех месяцев. Его кинуло в жар, в висках застучало, бешено заколотилось сердце, как тогда при их неожиданном, странном и незабываемом поцелуе.