Пароходов у него не было, только яхта. Газет тоже, лишь рекламный отдел. Заводов не купил, построил небольшую производственную базу. Вот и весь его джентльменский буржуйский набор.
Яхту Игнат купил, добросовестно научился вождению, как полагается, получил удостоверение. Несколько раз прокатился по Неве до залива, игрушка понравилась, но на этом все и закончилось, времени не хватало. Стоит ныне на приколе, мастера её обслуживают, а самому некогда не то, что кататься, доехать, взглянуть, как она там.
А сейчас и без машины остался. Хоть бы прав не лишили, на старой поездит. Вот же не было печали!
Крупная строительная компания, которой он управлял, и от руководства этого безумно устал, принадлежала его семейству. Основали её отец и дядя, а Игнатий, тогда молодой и без опыта, увлёкся строительством, хотя по образованию был экономистом. Ему выделили долю и доверили стоять во главе, расширять производство. Времена были тучные, подъем, все трудились, преуспевали. Из небольшой компании его фирма сделалась солидным предприятием. Заказов набирали вперед на три года. Он собрал вокруг себя команду из молодых умных парней, желающих строить карьеру и зарабатывать. Оплачивал их труд, не скупясь.
Воронины-старшие, отец и дядюшка, окончательно отошли от дел, оставив себе малые доли, «пенсионный фонд», отписали остальное Игнатию, а сами тихо сидели в своих небольших фирмах. Братья-близнецы, внешне не слишком похожие друг на друга, Кирилл и Мефодий Олеговичи, были теми ещё жуками и пронырами, хотя во времена становления капитализма другими и нельзя было быть.
Мефодий Олегович занимался перевозками грузов и имел небольшой гараж строительной специализированной техники, которую сдавал в аренду. Кирилл Олегович организовал офис, его специалисты составляли сметы и делали расчёты под строительство зданий и сооружений. Ни тот, ни другой из братьев не вмешивались в работу Игнатия. Хорошо устроились, шутили они, молодёжь должна делать дела, а старики ― отдыхать.
Игнатия такой расклад более чем устраивал, и только в этом году он почувствовал усталость. Все стало неинтересно, на службу он шел с неохотой, подступала депрессия. Кризис и его фирму стороной не обошёл, стало меньше заказов, а ему надо было кормить большое количество работников. И это обязательство перед людьми, которые на него надеялись, давило, не давало расслабиться.
Жалела Игнатия только мама, она каждый вечер звонила, спрашивала, не надо ли ему чего, если он оставался в городе. Когда приезжал к ним в Пороги, она усаживала сына в кресло, приносила чай и грильяж, с детства любимые конфеты, укрывала пуховым платком. Иногда гладила по голове. Игнатию становилось легче, светлее в мыслях и на следующий день он с новыми силами выезжал на службу.