— В медпункт! Заговаривается старик.
Через мгновение его голос, напоминавший раскаты грома, доносился откуда-то с другой стороны коровника:
— Эй, Мишка! Воду сюда-а! Пахома-ав! Багры!
Василий Алексеевич вместе со всеми принялся раскатывать сруб коровника. Ребята помогали подносить воду, заливать брёвна.
Вскоре пожар был потушен. Человек в галифе, где-то потерявший вторую тапочку, присел на траву, закурил. В сером предрассветном сумраке дымились мокрые обугленные брёвна. Они распространяли едкий запах гари.
Домой возвращались под утро. Витька спал, свернувшись на дне лодки. Сёмка смотрел на побледневшие звёзды и переживал. Ему очень хотелось думать, что он совершил подвиг, но что-то не получалось: Наоборот, было стыдно вспомнить, как он перетрусил, как заорал «мама», когда шею обожгла искра. Конечно, он всё же открыл ворота, но это произошло помимо его воли. Он ничего не помнил. В газете «Пионерская правда», например, подвиги описывались по-другому. Там ребята действовали решительно и мужественно. Ему очень хотелось, чтобы дядя Вася развеял его сомнения, но дядя молчал, а спросить Сёмка не решался: такой вопрос почему-то казался ему неуместным. И тогда он стал утешать себя. Ну, испугался, но ведь он впервые очутился в горящем здании. И притом совсем неожиданно. Любой другой мальчишка на его месте перетрусил бы. Даже Ледька, который ничего и никого не боится. В другой раз Сёмка не испугается. Пусть вот хоть сию минуту тот же Ледька накинется на него с кулаками. Пусть… Сёмка закрыл глаза, представил злое лицо Ледьки, его красные кулаки и, к своему удивлению, не почувствовал привычного ужаса. Ледька и связанные с ним страхи — всё это выглядело теперь игрушечным, кукольным, ненастоящим. Сёмка счастливо засмеялся.
Глава 6
СПАРТАК — ЗАЩИТНИК УГНЕТЁННЫХ
Два дня шёл дождь, на третий погода установилась, и ребята снова встретились. Обсудив недавние события, они решили, что моряки самый отважный и беззаветно смелый народ. Сёмка признался, что с медициной покончено, что сердце его навеки отдано морю. Витька одобрил это решение. Сам он долго колебался в выборе между водной и воздушной стихиями. Обе профессии имели перед другими то бесспорное преимущество, что изобиловали всякими опасностями и приключениями. Наконец, не желая отставать от товарища, он избрал море.
Бревно за сараями превратилось в эскадренный миноносец. И тут возник спор: кому быть командиром корабля? Сёмка утверждал, что это его право, поскольку при нём морской бинокль. Но бинокль Витька ни во что не ставил, зато приколотый у него на груди бронзовый эсминец представлялся ему чем-то вроде диплома на звание командира корабля.